Раиса Николаева - Энни - третий клон (СИ)

Бедная Виолетта, я понимала её растерянность, я понимала, как странно для неё выглядел поступок матери.

… - Почему мама не бросит этого гада? Почему она ему подчинилась, вернее, какой-то клятве, которую когда-то дала? - Виолетта вытирала слезы, которые бежали и бежали из глаз. - Может, мама поклялась быть с ним, когда он узнал о ее измене? Что ж, - Виолетта зло рассмеялась, - клин клином вышибают, я точно знаю, что этот похотливый козел тоже изменял маме. Я буду следить за ним днем и ночью. Я поймаю его с любовницей, запечатлею на камеру и предоставлю маме доказательства. Тогда она бросит их ему в лицо вместе со свидетельством о браке. И со спокойной совестью уйдет от него!

Когда я услышала о планах Виолетты, я похолодела, мое подозрение, что Виолетта погибла неслучайно, стало уверенностью.

… - Ну вот, эта мразь и попалась! Ну он и хитрый! Еле удалось проследить, куда он постоянно отправляется два раза в неделю. Чтобы это выяснить, пришлось подключать друзей, друзей их друзей и так далее. Я думала, что это будет какая-то планета или еще что-нибудь, ничуть не бывало. Странно, судя по координатам, которые смогли для меня вычислить, он останавливается в… пустоте. Может его любовница тоже туда прилетает? Посмотрим. Завтра он как раз должен улететь, я последую за ним. Вот для него будет сюрприз…

И все, записи закончились. Бедная моя несчастная сестренка, еще бы совсем немного, и ты узнала бы, что означали полеты Томаса. Ты бы узнала, в какую смертельную ловушку попала. Теоний, снова теоний. Из-за него погиб Грег, погибла Эрика, и вот теперь Виолетта.

Глава 15

Одеяло сползло с плеча. Я зябко поежилась, тут же руки Джона натянули одеяло на прежнее место, заботливо подоткнули со всех сторон, а потом подтянули меня, нежно прижав. Я чуть мурлыкнула от удовольствия, тут же заполучила еще и осторожный поцелуй, не возбуждающий, а успокаивающий, позволяющий мне продолжить сон.

Да, да, ДА! Я ничего не сказала ни Джону, ни его маме о том, что я узнала о Виолетте. Я долго думала, что мне делать с этими знаниями. Если я выплесну в лицо матери Джона все, что я думаю о ее невмешательстве в ту страшную ситуацию, что сложилась в отношениях между ее мужем и ее дочерью, то, возможно, мне придется расстаться с Джоном.

Допустим даже, он примет мою сторону и останется со мной, но он все равно не сможет бросить свою маму, будет разрываться между нами, и плохо будет всем.

Неведение для них - самый лучший выход. Если бы Томас был жив, тогда другое дело, а так… Пусть прошлое останется прошлым.

Ну, кого я дурю? Да я просто ФИЗИЧЕСКИ не могу расстаться с Джоном. Это выше моих сил. Я столько лет жила в одиночестве, когда никому, ни одному человеку на Земле до меня не было никакого дела. И вдруг меня окружили такой заботой, такой любовью.

Нет, дело не в деньгах и комфорте, дело в человеческом участии и внимании. Это выражалось в тысячах тысяч мелочей. Ну вот, например, как сегодня: просто укрыть, просто прижать к себе, не для того, чтобы самому потом получить удовольствие, а только для того чтобы мне было комфортнее отдыхать.

Или вот, например, как терпеливо он ждет, когда я с его тарелки стащу все самые вкусные кусочки, потом спокойно съедает все, да еще и те куски, что я переложила ему на тарелку, посчитав несъедобными. Ну, кто такое вытерпит?

Терпеливо смотрит со мной мои любимые фильмы, вернее, лицо его смотрит на экран, а мысли где-то далеко-далеко в работе. Он что-то придумал, какое-то усовершенствование, ждет, пока комиссия экспертов вынесет решение по его проекту, поэтому у него много свободного времени, и он его все, до последней минуты, посвящает мне.

Чего мне хочется? Чего не хочется? Мои желания теперь стоят во главе всего! Да я просто купаюсь в его любви, наслаждаясь каждым мгновением жизни. Мне так хорошо, как никогда в жизни. Ему все равно, какое у меня платье, есть или нет макияж, ему нужна я, только я, целиком и полностью.

Его мама сейчас очень далеко от нас. Хорошо, когда много домов в самых разных частях мира. Я не говорила открыто, что не хочу находиться рядом с Джейн, просто, узнав, что один из его домов находится в холодных широтах, капризно заявила, что давно не видела снега. Два часа на сборы, и вот уже две недели мы живем в чудесном доме, со всех сторон окруженным вековыми елями, за окном лежит снег, а в спальне горит камин.

Такой домик - удовольствие не из дешевых, в мире совсем мало уголков, где можно жить уединенно, да еще наслаждаясь чистым воздухом и красивой природой. Нам было совсем не скучно.

Осторожно я расспросила Джона о Виолетте, отце, об их взаимоотношениях. Как я и предполагала, он ничего не знал. Как раз в эти годы он находился в каком-то экспедиционном корпусе, не бывая дома не то, что по несколько месяцев, а по несколько лет, и общался с родными только во время связи с кораблем. Ни мама, ни Виолетта ничего ему не говорили, не желая расстраивать. И он до сих пор пребывал в полной уверенности, что его о счастливую и дружную семью просто неожиданно постигли такие страшные несчастья.

В этой жизни все хорошее рано или поздно кончается, вот и у меня оно закончилось. Закончилось, казалось бы, самым естественным продолжением семейного счастья. Джон захотел, чтобы у нас был ребенок. Что тут удивительного? Два человека, любящие друг друга, хотят, чтобы в жизни их связало что-то большее. Маленькое существо, одинаково дорогое для обоих.

Я понимала Джона, он хочет малыша не только потому, что сильно любит меня, а и потому, что осознает, насколько опасна его работа, и всегда есть вероятность, что когда-то он не вернется из полета. И он хочет продолжить себя в своем ребенке. Очевидно, он это осознал, когда был на волосок от гибели на той страшной планете.

Вот только для продолжения рода он выбрал не того партнера. Когда Джон впервые заговорил о ребенке, я страшно испугалась.

Эрика ничего не говорила о продолжении своей жизни в наших с сестрами детях. Клонирование запретили не просто из-за морально-этических соображений, например, использование тел клонов в качестве материала для пересадки органов стареющей матрице, были и многие другие аспекты для таких запретов. Вроде, это касалось как раз потомства клонов.

Я точно ничего не знала. Искать какие-то сведения не решалась. Я знала, если кто-либо начинал собирать или искать информацию о клонах и клонировании, этим человеком немедленно начинали интересоваться специальные службы. Если бы это был праздный интерес, то ничего страшного, в моем же случае… Я не имела никакого желания попадать в поле зрения этих служб.

От одной мысли, что из-за того, что я клон, у моего ребенка могут возникнуть какие-то хоть физические, хоть психологические отклонения, мне становилось нехорошо. Нет, я не могу так рисковать. Пусть эксперимент Эрики на мне и закончится.