Александр Ройко - Вcё повторится вновь

Вот и сегодня Филипп, мало обращая внимания на Диану, смотрел какой–то матч.

— Кто с кем играет? — спросила его Диана. — Честно говоря, её это не особенно интересовало, она спросила больше для того, чтобы завести разговор.

— Играют Канада и Россия, — не отвлекаясь от матча, сообщил Филипп.

— Очень важный матч? — Диана не особенно разбиралась в хоккее. Когда она первые два года обучалась в университете, она занималась художественной гимнастикой. Ей нравился этот вид спорта, и знающие люди говорили, что у неё неплохо получается. Но, после перехода на заочную форму обучения, эти занятия прекратились. И Диана только иногда смотрела по телевизору выступления гимнасток. Но сегодня на повестке дня был хоккей.

— О, да, конечно важный матч — это уже полуфинал. Остаётся только один шаг до главного матча за золотые медали. Но выигравший данный матч уже гарантирует себе как минимум серебряные медали.

— А сборная России сильная команда?

— Да, одна из сильнейших в мире. Она, как и наша сборная, многократный чемпион мира по хоккею. В 50–60‑х годах прошлого столетия доминировала сборная Канады, в 70–80‑х годах — уже сборная России. А вот в последние годы предсказать, кто будет чемпионом сложно — этот титул завоёвывали ещё и шведы, и чехи, и финны.

Всю информацию Филипп выдавал, не отводя глаз от экрана.

— Я слышала, что в нашем чемпионате, — продолжила беседу Диана, — или как он называется, кажется НХЛ, тоже много русских?

— Да, — ответил Филипп. — В НХЛ больше всего игроков из Канады и России. Они, действительно, лучшие игроки, — и снова замолчал, прислушиваясь к разговору комментатора.

— А кто выигрывает? — не унималась Диана.

— Пока что счёт 1:1. Но я надеюсь, что наши выиграют. Не отвлекай меня, пожалуйста, — попросил её Филипп, — хотя бы некоторое время. Скоро будет перерыв, и я тебе всё объясню.

Диане ничего не оставалось, как прекратить расспросы и довольствоваться разговором комментатора.

Однако через минуту заговорил уже сам Филипп, точнее не заговорил, а возмущённо заворчал:

— Ну вот, наши пропустили шайбу, теперь мы уже проигрываем. Вот незадача. Сглазил я их, сказав, что они выиграют.

Он ещё что–то бурчал, но Диана его уже не слушала. Её взволновало объявление комментатора.

— Филипп, что сейчас произнёс комментатор?

— Как что? Он сказал, что российский игрок забил шайбу.

— Это я поняла, — в досаде бросила Диана. — Ты повтори, пожалуйста, его фразу дословно.

Филипп начал повторять фразу комментатора быстро и уверенно, но с каждым словом, даже слогом, его речь замедлялась, и в итоге он замолчал, не договорив фразу.

— Он сказал: « Шайбу в ворота канадской сборной забросил Денис Коробей…» — Затем он всё же договорил фразу: — «… ников!» — И тут же выпалил, — Диана, какие же мы с тобой тупицы! Господи, как можно было до этого не додуматься!

— Так вот оно в чём дело — значит не Дэ́нис, а Дени́с! — удивлённо произнесла Диана.

— Я должен был додуматься до этого, — сокрушался, повторяя, Филипп, позабыв уже о хоккее. — У нас, действительно, я не встречал ребят с таким именем, оно всё редкое для нашей страны. Но в других то странах, в частности славянских, оно существует. Да, стыдно мне должно быть. Я ведь считал, что хорошо разбираюсь в разных видах спорта.

— А спорт то здесь при чём? — удивилась Диана.

— Понимаешь, если хорошо разбираешься в спорте, то не должен забывать имена известных спортсменов. А в спорте как раз есть ребята с такими именами. Сейчас я припоминаю, что в России или в Украине были пловец Денис Силантьев и велогонщик Денис Меньшов. И если Силантьев уже завершил карьеру спортсмена, то Денис Меньшов, как мне помнится, гоняется до сих пор. Вот при чём здесь спорт — с ним как раз связано имя Денис.

— Но почему же я младшего мальчика называла Дэ́нис?

— Ты просто неправильно делала ударение, а для него это не имело существенного значения.

Филипп немного подумал, а затем сказал:

— Здесь есть ещё одна хитрая закавыка.

— И в чём она?

— Понимаешь в нашей, английской транскрипции эти имена пишутся вообще абсолютно одинаково. Если не учитывать ударение, конечно.

— Ну, это и так понятно. И что из того?

— У нас, действительно, понятно. Хотя для других народов, может быть и не совсем.

— Почему?

— Да потому что наша буква е, то есть [i: ] может произноситься по–разному: и как [i: ] и как [e].

— Да, но в этом случае очевидно, что нужно произносить [e].

— Это для нас очевидно, но не для тех, кто не знает английского языка. Подобные нюансы, если я не ошибаюсь, есть и в русском алфавите. Ты то, изучившая русский язык, как раз лучше должна знать подобные вещи, — уколол её Филипп.

— Я не пойму о чём ты говоришь, — не обратив внимание на язвительность Филиппа, спросила Диана.

— Ладно, вообще–то для нас сейчас это не имеет никакого значения. Просто я хотел убедиться для себя, что я прав. Хотя, для тебя — всё же, пожалуй, важно. Погоди немного.

Он вышел из комнаты, вернулся в неё уже с ноутбуком и минут 8–10, судя по мелькавшему экрану, что–то разыскивал. Хоккей сейчас отошёл на второй план.

— Так, точно — я был прав, — затем уже довольно произнёс Филипп. — Смотри — в русском языке интересующее нас женское имя и мужское не только произносятся, но и пишутся по–разному.

— Как это?

— В русском языке есть, так называемая, твёрдая буква е, которая называется э. В нашем алфавите такой буквы нет. У нас все буквы епроизносятся мягко. А в русском языке наше имя Denis звучит твёрдо и пишется с буквой э.

— Да, такое мне следовало знать.

— Вот в том–то и дело, — согласился Филипп. — Это я и имел в виду, когда сказал, что для тебя такие вещи важны. Дело в том, что твоё изучение русского языка несколько однобокое. Ты уже неплохо знаешь разговорную речь, но как пишутся те или иные слова плохо знаешь. Твой самоучитель, к сожалению, мало времени уделяет грамматике, а упор в основном делает на разговорную речь. Так что тебе, дорогая, если ты хочешь, действительно знать язык — нужно сейчас больше времени уделять грамматике. И начать хотя бы с того, что следует читать русскоязычную прессу.

— Да, придётся так и поступить.

— Ладно, — махнул рукой Филипп. — Мы сейчас говорим совершенно не о том. Важно то, что теперь мы знаем, младший мальчик, действительно, носит имя Денис.

— Так может быть, душа моей Дэ́нис поселилась в его теле? Возможно, как раз на это и указывает сходство имён?

— Совершенно исключено, — ответил Филипп. — Ты очень спешишь с выводами. Если ты, не спеша, подумаешь, то прекрасно поймёшь, что этого быть не может. Он тебе начал сниться через два или три года после смерти твоей дочери, а ему уже тогда во сне было лет семь.