Александр Ройко - Вcё повторится вновь

— Ну, что ж, значит, буду думать ещё, — заявила Диана. — Да, я постараюсь быть готовой ко всему, но вряд ли я откажусь от представившейся возможности.

— Хорошо, — поддержал её Филипп. — Будем думать и готовиться.

Конечно, Диану одолевали сомнения в целесообразности проведения гипноза, хотя она, действительно, была к этому готова. Но всё же кошки на душе скребли. Она решила посоветоваться с близкими и друзьями. Первым делом она заскочила к своей подруге и рассказала той последние события своей жизни.

— И что, ты, в самом деле, собираешься идти на гипноз? Зачем, спрашивается, он тебе нужен? Да и не верю я во всю эту чепуху.

— Почему не веришь? Ведь такие гипнозы уже довольно распространённое явление.

— А, ерунда всё это.

— И ничего не ерунда, — горячилась Диана. — Ты знаешь, уже давно для восстановления в памяти человека моментов его прошлого чаще всего прибегают к методу регрессивной терапии.

— Что это за регрессивная терапия?

— Регрессивная терапия — метод, с помощью которого погружённый в глубокий гипноз человек, способен заглянуть в далёкое прошлое и рассказать о нём.

— Я читала, — продолжила Диана, — что при таких погружениях, в самых потрясающих случаях с испытуемыми происходили разительные перемены, как–то: изменение внешности и тона голоса . К изумлению многих свидетелей, лица людей, которые переживали заново периоды прошлой жизни, когда они были старше, чем в момент эксперимента, становились измождёнными и осунувшимися и, наоборот, у людей, которые возвращались во времена юности, казалось, сглаживались морщины. При этом с пациентами происходят не только удивительные внешние перемены, но нередко захватывающие дух истории всплывают наружу во время регрессивного гипноза

— Некоторые люди почти реально переживают свои прошлые жизни, другие только чувствуют. Вот что, например, поведал во время сеанса один из испытуемых: « Я мальчик лет четырёх, сижу у дороги в пыли, в песке и руками ощущаю этот горячий песок, а мимо проезжает отряд всадников, в шлёмах и кольчугах, с длинными копьями. Я ощущаю, как вздрагивает земля под копытами коней. Остальное как в тумане ». Таких примером имеется множество, — завершила Диана,

— Я тоже когда–то читала об этом, — равнодушно ответила Виолетта. — Но написать можно что угодно. Бумага, как говорится, всё стерпит. Ну, ладно, — смилостивилась она, — пусть это даже и правда, но что тебе даст сеанс, как ты говоришь, регрессивной терапии? Ну, подтвердят тебе, что снящиеся мальчики твои сын и внук, назовут имя старшего мальчика. И что? Что ты с этими знаниями будешь делать? Только ещё больше травить себе душу?

— Я пока что не знаю, что буду делать, время покажет. Но я хочу всё точно знать.

— Нечего тебе делать, — начала злиться Виолетта. — То были одни воспоминания, — она имела в виду дочь Дианы. — И ты мучалась, теперь другие воспоминания, более древние — и ты опять будешь мучиться. Тебя, я смотрю, не излечила и поездка на Мадагаскар. Ты всё такая же неуёмная. Диана, пора уже угомониться и жить нормальной жизнью. Тебе уже без малого 34 года, ты взрослая умная женщина. Живи и радуйся жизни, и нечего придумывать себе сомнительные приключения.

Диана поняла, что хотя её подруга, вроде бы уже и согласилась с предположениями о бывшем родстве мальчиков, но её намерения не одобряет. Но это, как не странно, не огорчило её, а даже вдохновило.

— Если Виолетта уже не возражает против первых предположений, а ранее она категорически их отвергала, — думала Диана, — то со временем она согласится и с этим моим решением. Просто такова уж Виолетта — к ней всё доходит очень нескоро, у неё ум, как у того жирафа — расположен очень высоко, да ещё упрямство мешает подруге так быстро изменить своё мнение.

Не одобрила её затеи и мама. Точнее, не столько не одобрила, как начала высказывать свои опасения за исход здоровья Дианы после гипноза.

— Мама, ты же сама медик. Ты же должна знать, что никакой угрозы здоровья гипноз не несёт.

— Именно потому что я медик, я и опасаюсь этого. Разные бывают исходы. Поверь мне, уж я то знаю. Сейчас много развелось разных жуликов.

— Мама, у рекомендованного мне врача прекрасные рекомендации, он опытный специалист и не причинит мне вреда.

— Ой, боюсь я всё же, дочка, — как и всякая мать, волновалась она. — И для чего тебе всё это? Ты, конечно, вправе поступать так, как сама решишь, но будь, пожалуйста, осторожна.

— Понятно, — подумала Диана. — И здесь нет поддержки, но слава Богу, и нет категорических возражений. Но снова — «для чего тебе всё это?» Остался последний шанс — как же воспримут её решение коллеги?

На следующий день после работы Диана в маленькой компании, вместе с Луизой и Франсуа продолжила размышления на волнующую её тему. К удивлению Дианы коллеги, выслушав сообщение Дианы о планируемом ею посещении психотерапевта, были не столь категоричны. Пожалуй, скорее, даже наоборот, они фактически поддержали свою коллегу в этом неординарном решении.

— Ты, знаешь, а это очень интересно, — с жаром выпалил Франсуа. — Таких случаев зафиксировано, действительно, очень много. И есть весьма любопытные. Вот, например, мне с полгода назад попалась любопытная заметка. О том, что теория реинкарнации получила ещё одно веское доказательство, которое пришло из Англии. В 1983‑м году с гипнотизёром из Ливерпуля Джо Китоном, который уже провёл несколько сотен экспериментов по возвращению в прошлые жизни, встретился лондонский журналист Рей Брайант. Газета, в которой он работал, «Ивнинг пост», поручила ему написать серию статей о паранормальных явлениях, одну из них он решил посвятить реинкарнации. Чтобы всё выглядело более достоверным, он предложил гипнотизёру вернуть его самого в прошлую жизнь, чтобы он смог описать свои собственные ощущения. Хотя Брайант никогда прежде не подвергался гипнозу, Китон решил удовлетворить его просьбу. И этот случай оказался самым удивительным из практики Китона.

Под гипнозом Брайант вспомнил несколько своих прошлых жизней, включая ту, когда он сражался как солдат Робен Стаффорд в Крымскую войну, а потом вернулся в Англию и стал лодочником на Темзе. Как вспоминал Брайант, Стаффорд родился в 1822‑м году в Брайдхелмстоне (Брайтоне) и утонул в 1879‑м году в Ист — Энде в Лондоне.

Во время этого эксперимента лондонский журналист стал говорить более низким голосом с ланкастерским акцентом, что свидетельствовало о том, что Стаффорд большую часть жизни провёл на севере Англии. Хотя всё это было ошеломляюще, но, тем не менее, нужны были реальные доказательства этим рассказам. Поэтому присутствовавшие при эксперименте члены команды Китона Эндрю и Маргарет Селби решили найти документальное подтверждение существования такого человека.