Тамми Юрваллайнен - Крутые повороты

В детдоме часто устраивались всякие игры с хороводами и песнями. Приезжали артисты. Устраивались разные праздники. Летом ребята ходили по полям, в лес, на речку. Купались и загорали. Зимой играли в снежки, учились и ходили на лыжах. Более взрослые ребята изучали основы арифметики и правописания. Самостоятельно читали простые книжки. Любили ребята ходить в свою финскую баню. Время летело незаметно. Прошло четыре года, как Сережа пришел в детдом. К этому времени он уже более свободно говорил и по-карельски, и по-фински, правда, иногда путая их вместе. Из всех событий наиболее ярко ему запомнилась гроза в одну из майских ночей. Почти до полночи страшно гремел гром, ярко сверкали молнии. В природе все грохотало, шумело. К полуночи от молнии загорелся в поле скотный двор. Отблески пламени отражались в спальне. Ребята были страшно перепуганы. Воспитательница как могла успокаивала их. Лишь к утру ребята немного успокоились и смогли заснуть. Скотный двор сгорел дотла, потушить пожар не успели. Днем ребята ходили смотреть на пепелище.

Как-то в конце мая Айно Витольевна позвала Сережу к себе в кабинет:

— Ты, Сережа, уже большой мальчик. Тебе пора в школу. Еще в прошлом году тебе надо было начинать учебу, но ты в ту пору приболел и мы не пустили тебя учиться. Ты все уже понимаешь. Тебе нужно учиться в русской школе и жить с более взрослыми ребятами. Ты завтра поедешь со мной в Петрозаводск и будешь жить в детдоме, из которого приехал сюда. Согласен?

— Согласен, — тихо пролепетал Сережа и невольно слезы брызнули из его глаз. Он прижался к тете Айно и плакал навзрыд, содрогаясь всем телом. Тетя Айно тоже плакала, ее слезы капали Сереже на голову, плечи. Сережа как бы впервые почувствовал материнскую ласку. В сознании мигом пронеслась вся его пока недолгая жизнь. Здесь он так привык к ребятам, обстановке, к заботам тети Айно. И опять нужно куда-то ехать. Но в то же время он понимал, что это неизбежно. Немного успокаивало и то, что возвращается он в тот детдом, который стал его первым приютом.

На следующий день утром Сережа собрал свои немудреные пожитки. Вместе с тетей Айно сели на телегу и поехали на вокзал. Ребята провожали их, грустно улыбаясь. Долго махали вслед руками, пока телега не скрылась за деревьями. В поезде Сережа и тетя Айно говорили мало: чувствовалась горечь разлуки. Вечером приехали в Петрозаводск. Тетя Айно отвела его в детдом, быстро распрощалась, сказав:

— Я еще загляну к тебе, Сережа. Посмотрю, как ты устроился.

Вот и опять настал поворот в судьбе Сережи. Теперь его уже редко так будут звать, чаще просто Сергей или Серега. Обживался Сергей на новом месте, вернее, вновь на старом месте тяжело. Его многое угнетало, хотя он сам не понимал почему. Сразу же вспомнилась семья, в которой он не был четыре года. Что с ней? Как там?

В детдоме особых изменений не произошло. Директоршей также была Валентина Егоровна, прежние ребятишки повзрослели. Многих из них Сережа уже не помнил, подзабыл. Да и как не забыть, если он раньше здесь был полгода совсем маленьким ребенком. Веню же он не забыл. Веня очень повзрослел, вырос в статного парня. Изменились и его интересы, возиться в сопливыми ребятишками ему было некогда. Но он был рад встрече с Сережей и уделял ему много внимания. Однако прежней привязанности у них уже не было. Слишком большая была разница в возрасте, да и Сережа невольно вспоминал разлуку с Веней и то, как он его обманул, уезжая из Олонца. Хотя теперь Сережа понимал, что так надо было, но осадок в душе все же остался. Теперь Сережу поместили в спальню со своими сверстниками. Это еще больше отдалило его от Вени.

Каждый год с середины июля весь детдом выезжал в деревню на летний отдых, и всегда обязательно рядом с озером. Ребятам эта пора особенно нравилась. Прогулки в лес, по полям, купание в озере, деревенские бани, сбор ягод, сенокос… Да, много всего интересного летом на природе!

В первое свое лето здесь Сереже не пришлось ехать со всеми. На обследовании в детской поликлинике у него обнаружили зачаточное воспаление легких. Врачи посоветовали серьезно подлечиться, и Сережу отправили в детский санаторий в городе Медвежьегорске. Санаторий располагался в пригороде, в сосновом бору, и был хорошо оборудован. Здесь был строгий санаторный режим, диета, процедуры. За пределы территории санатория выходить запрещалось. О пребывании в санатории Сережа мало что помнил: это — обязательная ложка невкусного рыбьего жира перед обедом; не давали следующего блюда, если полностью не съедал предыдущего; не выпускали из столовой, пока не съешь всю еду; тихий час после обеда, хотя спать не хотелось.

В конце августа Сережа с радостью возвратился в детдом. Начались приготовления к школе. Первого сентября в праздничной обстановке Сергей пошел в первый класс. Школа размещалась рядом с детдомом в таких же двух деревянных домах. В одном доме учились ребята в первых — четвертых классах, в другом — с пятого по десятый. Ходить в школу Сергею нравилось. Он гордился, что теперь школьник, ходит со школьной сумкой, тетрадями, учебниками. Учился он хорошо. Сложнее было с русским языком. Многое он подзабыл и часто путал русские, карельские и финские слова. С ним стали часто проводить дополнительные занятия по русскому языку.

Постепенно налаживались дружеские отношения с младшими ребятами, особенно с ребятами своей спальни. К началу зимы как-то само собой Сергей тесно подружился с двумя второклассниками: Лео Лойканненом и Игорем Першаковым. Они всегда старались быть вместе, стояли горой друг за друга, часто ссорились по пустякам, а затем опять мирились. Вскоре их стали называть «святой» троицей или «лисами» — по первым буквам имен: Лео, Игорь, Сергей. Лео был финн, задиристый, драчливый, вспыльчивый по любому поводу; Игорь — крепыш, сильный, хитрый и лукавый; Сергей — слабенький, простодушный, доверчивый, преданный своим друзьям, но стойкий при разных неприятностях. В детдоме с этой тройкой старались лишний раз не связываться. Обидеть их было боязно, так как сразу обидчики получали дружный отпор. Но по одиночке их лупили иногда как младшие, так и старшие ребята. Драки между ребятами в детдоме случались часто, в основном по разным пустякам. Но они не были злобными и жестокими. Было три негласных обязательных правила: первое — двое дерутся, третий не встревай; второе — лежачего не бьют; третье — нельзя бить под дых, в живот, в спину, ногами. Любого нарушившего эти правила сразу же ждало наказание, вплоть до «темной». «Темную» иногда устраивали ябедам и тем, кто изуверски обращался с ребятами. Виновного накрывали одеялом и били все подряд. Он не знал, кто его бьет, и не мог мстить и ябедничать. Среди ребят считалось позором пройти «темную».