Николай Верещагин - Любовь к велосипеду

— Я, конечно, отругала ее — нужно было спроситься у меня. Но я не вижу в этом ничего особенно ужасного Они там выпили одну бутылку шампанского одну на всех и просто перекусили…

Володя взял свои книжки и приготовился уйти. Ему очень хотелось уйти, но он не знал, как это вежливо сделать. А Ия Львовна опять заговорила с ним мягко и задушевно.

— Скажите, Володя, — сочувственно проговорила она. — У вас, наверное, нет близких друзей?

— Почему же?.. — запнувшись, пробормотал он. — То есть очень близких… А так есть…

— Я это к тому, — и в задушевности ее тона проскользнула какая–то мстительная нотка, — что вы немного резкий и нетерпимый по характеру мальчик. А надо быть мягче, снисходительней к друзьям… Ну, что ж, приятно было с вами поговорить, — сказала она, заметив его явное движение встать. И встав первой сама, протянула на прощание руку.

— Мне тоже… — пробормотал он и машинально хотел протянуть свою, но тут почувствовал, что правая ладонь испачкана чем–то липко- влажным и, просто буркнув «до свиданья», опрометью выскочил за дверь..

На улице он разжал кулак и увидел на ладони растаявший, превратившийся в темно- коричневое месиво кусочек шоколада, которым угощала его Ия Львовна. Со слезами злости, досады и стыда он брезгливо стряхнул этот шоколад и носовым платком стал яростно тереть руку.

После той памятной ссоры на озере, а теперь еще и после этого разговора с Ией Львовной, Володя решил, что все кончено, Галя потеряна для него навсегда. Он не стремился ее увидеть, наоборот, почти избегал. Это было нетрудно, ведь занятия в школе кончились, а на стадионе он редко бывал — тренировался по большей части один.

Вспоминая ту поездку на озеро и ночь при луне, он чувствовал, что не совсем правильно себя вел. Он хотел от Гали, чтобы она стала иной, чтобы чувствовала как он и понимала его с полуслова, но откуда взяться всем этому, если они еще так мало знали друг друга. И насчет Заи​кина он, пожалуй, преувеличивал. Пусть приехала она с футболистами, но целовалась–то на озере с ним. Ну, предложили ей знакомые ребята прокатиться на «москвиче» на озеро, так что же ей отказываться и дома скучать? Думая так, он уже оправдывал Галю и во всем обвинял себя. Но тут вспоминалось, что ведь она с этими типами в ресторан ходила, а матери соврала, будто была с Володей в театре, что тогда на озере она все–таки ушла с ними, хотя он просил ее остаться. И опять все рушилось, не получалось, что Галя такая уж невинная, и снова горькую обиду, разочарование испытывал он. Так он и мучился в сомнениях, тоскуя без Гали, но не решаясь и встретиться с ней.

А все–таки они встретились, и довольно скоро. В тот день «Авангард» играл на своем поле с какой–то другой командой. Сотни три болельщиков нестройными криками и свистом всячески подбадривали игроков, но на фанерном табло над трибунами красовались две баранки — 0:0.

Проезжая мимо на велосипеде, Володя лишь покосился на поле, но тут его сверху окликнули. Притормозив, он увидел Галю на верхней скамейке трибуны. «Иди сюда!» — махнула она рукой. Но, видя, что он не двигается с места, сама стала спускаться к нему по ступенькам. Они встретились внизу, у барьера, отделяющего трибуны от футбольного поля. Володя чувствовал себя неловко, держался замкнуто, но Галя заговорила с ним как ни в чем не бывало.

— Привет! — сказала она. — Ты разве не болеешь за «Авангард»?

-​ Нет, я пока еще здоров.

-​ Наши на первенство города играют!

— Если бы на первенство мира, — усмехнулся он.

Галя с недоумением взглянула на него, но тут подняли гвалт болельщики на трибунах, и она живо устремила взгляд на поле. «Авангард» всей командой дружно атаковал, прижав к воротам соперников.

— Бей! — кричали болельщики. — Игореша, давай!..

Заикин сильно ударил с лета, но мяч пронесся выше перекладины.

— А- а, раздолбай!.. — оборачиваясь к соседу, выругался какой–то мужик с пивной бутылкой. — Последняя возможность была.

Ив самом деле тут же раздался свисток и судья вскинул руки над головой. Счет так и остался 0:0. Игроки обеих команд, перемешавшись, утирая пот с лица, устало двинулись в раздевалку. Зрители тоже поднялись.

— Прогуляемся немножко? Проводи меня, — сказала Галя и, не дожидаясь его согласия, взяла Володю под руку.

В парке, что начинался сразу за стадионом, запущенные аллеи были пусты. Заброшенная карусель и качели ржавели в кустах без движения. Денек был серенький, пасмурный, небольшие тучи затянули небо, где–то отдаленно погромыхивал гром, но собиралась не гроза, а, скорее, просто мелкий дождичек.

Они медленно шли по аллее, и Володя справа вел за руль свой побитый, собранный по кусочкам велосипед.

— Куда ты пропал? — спросила Галя. — Нигде не появляешься.

-​ Да так… — Володя неопределенно пожал плечами.

-​ Ты документы в институт отправил?

-​ Нет, — сказал Володя.

-​ Что, не будешь поступать? — поразилась она.

-​ Да нет, просто не решил еще… окончательно…

— А я английским с репетитором занимаюсь. Скучища!.. — вздохнула она. — Мама хочет, чтобы я поступала в пединститут на иняз.

— А ты сама хочешь?

— Я? — на секунду задумалась она. — Мне все равно. Лишь бы куда–нибудь поступить. А там у мамы знакомые…

С неба, которое все хмурилось, посыпался мелкий, но частый холодный дождь. Он зашумел по листьям, зашлепал по дорожкам, сразу испятнав и скоро зачернив их. Галя достала из сумочки и раскрыла яркий, словно бабочка, зонтик и взяла его так, чтобы прикрывать и Володю. Но он упрямо отстранился, оставаясь вместе со своим велосипедом под холодными струями дождя.

— Ты уже знаешь, — спросил Володя, — что я проговорился твоей матери насчет ресторана?.. Случайно встретились. Я не знал, что она в библиотеке работает…

Он хотел объяснить, как все получилось, но Галя и не дала ему.

— А-а… — небрежно махнула она рукой. — Да она и не сильно ругалась. Она у меня добрая, все понимает. — И засмеялась: — Знаешь, как она говорит? «Сама недавно молодая была».

— Вот как?.. — с невольным облегчением сказал он.

-​ Да ты не переживай, — успокоила его Галя. — У нас с ней и не то бывало. Мы как–то с ребятами в Златоуст махнули на машине. Ну, так, прокатиться решили. Так я забыла ее предупредить, только через два дня вернулась. И то она ничего. Она у меня добрая…

-​ Вы добрые, — пробормотал Володя. — Вы все очень добрые…

-​ Постой, — сказала Галя. Она задержала рукой руль велосипеда и тем остановила его. — Ну чего ты такой мрачный?.. Ты из- за того, что не осталась тогда с тобой на озере, да? Так я не могла. Неужели ты не понимаешь?.. — И, заглядывая ему в глаза, проговорила мягко: — Ты же знаешь, что я к тебе хорошо отношусь. Только ты какой–то не такой, какой–то невоспитанный…