Александр Широкорад - Северные войны России

Мазепа вовсе не был беспринципным хамелеоном, как его пытаются нам представить. Так, С.М. Соловьев, в целом крайне отрицательно относившийся к Мазепе, рассказывает нам о ссоре Мазепы с царским дядей Львом Кирилловичем Нарышкиным, имевшим тогда огромное влияние на Петра. У Нарышкина была карлица-украинка. Что с ней делал Лев Кириллович, можно только догадываться, если она бежала домой и ни под каким видом не хотела возвращаться назад. Старик сильно огорчился и с угрозами требовал у Мазепы, чтобы тот выдал ему карлицу. Гетман по этому поводу написал Головину: «Если б та карлица была сирота безродная, не имеющая так много, а наипаче знатных и заслуженных казаков родственников своих, тогда бы я для любви боярина... приказал бы ту карлицу, по неволе в сани кинув, на двор его милости к Москве допровадить. Но она хотя карлица, возрастом и образом самая безделица, однако роду добраго казацкого и заслуженного, понеже и отец ея на службе монаршеской убит, – для того трудно мне оной карлице неволю и насилие чинить».

В конце концов, карлицу схватили против воли гетмана и увезли в Москву. Этот мелкий эпизод показывает, с одной стороны, характер Мазепы, а с другой, ту наглость, с которой вели себя на Украине московские власти.

Мазепа верно служил Петру. В ходе неудачного похода Петра под Азов в 1695 году Мазепа взял турецкую крепость Кизикермень на Днепре. Перед следующим азовским походом Мазепа посоветовал Петру завести речные флотилии. Петр оценил этот совет, и постепенно Мазепа стал пользоваться исключительным доверием царя. В 1700 году ему за многолетнюю верную службу был пожалован орден святого Андрея Первозванного. Вступая в союз с Польшей против Швеции, Петр послал дьяка Михайлова к Мазепе узнать его мнение о возможности уступить Польше правобережную Украину, как того требовал король Август II. Мазепа решительно высказался против такого условия, заявив Петру, что вообще не советует заключать союз с Польшей, так как «с поляками дружить опасно».

Согласно договорам между Россией и Украиной, власть гетмана была достаточно велика, причем четкого разграничения между властью гетмана и царской не было. Поэтому при желании любой украинский ябедник мог найти какую-нибудь промашку в действиях гетмана и сочинить донос в Москву. Петр получил несколько десятков доносов на Мазепу. Благодаря поэме Пушкина «Полтава» двое доносчиков – генеральный судья Кочубей и полковник Искра навечно вошли в нашу историю. Другое дело, что художественные произведения были бы очень скучны, если бы досконально соответствовали правде жизни.

Реальный Кочубей длительное время находился в хороших отношениях с Мазепой и даже выдал старшую дочь за его племянника Обидовского. Но вот старому Мазепе (ему было тогда от 63 до 78 лет) приглянулась Матрена, младшая дочь Кочубея. И, что самое интересное, шестнадцатилетняя Матрена ответила взаимностью Ивану Степановичу. То ли ей действительно понравился престарелый донжуан, то ли очень хотелось стать гетманшей, этого мы уже никогда не узнаем.

Мазепа сделал официальное предложение Матрене. И тут «встала на рога» старуха Кочубеиха. Наверное, каждый читатель знает мамаш, неудовлетворенных собственными мужьями и мечтающих увидеть свой идеал в зяте. Они скорее предпочтут, чтобы их дочь осталась старой девой, чем нашла мужа, не соответствующего стандартам тещи: «Этот молодой, но маленький, а тот высокий, да старый, а тот вообще лысый!» Однако Матрена оказалась не робкого десятка, она взяла да и сбежала к Мазепе. Тот не принял ее, а вернул родителям. На обиженное письмо Матрены гетман объяснил свое поведение тем, что не хотел, «чтоб твои родители по всему свету разголосили, что я держу тебя наложницей. Другая причина та, что ни я, ни ваша милость не смогли бы удержатся, чтобы нежить как муж с женой».

Отцу Матрены гетман писал совсем в другом стиле: «Пан Кочубей! Пишешь нам о каком-то своем сердечном горе, но следовало бы тебе жаловаться на свою гордую, велеречивую жену, которую, как вижу, не умеешь или не можешь сдерживать; она, а никто другой, причина твоей печали... Если упоминаешь в своем паршквильном письме о каком-то блуде, то я не знаю, и не понимаю ничего, разве сам блудишь, когда жонки слушаешь, потому что в народе говорится: Gdzie ogon rzondzi – tarn pewnie glowa blondzi (где хвост управляет, там голова в ошибки впадает)».

Старая дура Кочубеиха начала мучить дочь и надоумила мужа написать в сентябре 1707 года в Преображенский приказ князю Ф.Ю. Ромодановскому донос на гетмана. Потом Кочубей подключил к делу полковника Ивана Искру, и они уже совместно написали донос царевичу Алексею, который немедленно передал его отцу. Ни Кочубей, ни Искра не имели убедительных доказательств вины гетмана и на допросе признались во лжи. По приказу Петра их передали Мазепе и 14 июля 1708 года им отрубили головы в местечке Борщаговка, недалеко от Белой Церкви.

Чего же хотел Мазепа? Сначала Кочубей, а вслед за ним сонм отечественных историков утверждали, что Мазепа якобы хотел перейти на сторону польского короля и включить левобережную Украину в состав Речи Посполитой. Почему-то никто не замечает очевидной нелепости подобных утверждений. Какому королю хотел подчиниться Мазепа – шведскому ставленнику Станиславу Собескому или отказавшемуся от престола Августу? Кстати, к тому времени польский сейм официально лишил власти их обоих и хотел выбрать третьего короля, но депутаты не сошлись в кандидатурах и временно на том разошлись. Далее, Мазепа мог собрать больше сабель, чем оба этих короля, вместе взятые. Главное же то, что и до войны власть польского короля была номинальной. Поэтому отдать левобережную Украину Польше означало отдать ее под власть жадных и жестоких магнатов, гонителей православия. Естественно, этого не хотел ни простой народ, ни украинские шляхтичи.

Мазепа мог писать что угодно, обещать что угодно, но его желание было одно – сделать Украину независимой, а себя – ее наследственным государем. Другой вопрос, что до поворота шведов на Украину Мазепа верой и правдой служил царю Петру. Когда к гетману пришла весть, что Карл от Смоленска повернул на Украину, он воскликнул: «Дьявол его сюда несет! Все мои интересы перевернет, войска великороссийские за собою внутрь Украины впровадит на последнюю ее руину и на погибель нашу!»

Мазепа лично видел 300-400-верстовую зону выжженной земли, которую создавали русские перед шведской армией. И он не без оснований предполагал, что война превратит Украину в руины. Был у него и личный мотив. Ведь разорение Украины припишут не королю или царю, а ему лично. Поэтому даже в случае победы Петру придется менять гетмана. А претендент уже был: Александр Меньшиков давно метил в гетманы, поэтому всеми правдами и неправдами лез в украинские дела.