Елизавета Дворецкая - Дракон восточного моря. Книга 2: Крепость Теней

– Или прости ее, или убей.

– Простить? Разорение Аскефьорда, мой позор? Это проклятье, из-за которого я по всем семи морям мечусь, как бешеный волк, уже такого наворотил и еще больше наворочу? Она хотела, чтобы я свернул себе шею на первом же камне. Она сделала меня таким, что я теперь сам кидаюсь на каждый встречный меч, а они все об меня ломаются! Но мне тоже больно! Я все еще жив, но только потому, что моя мать – ведьма из рода тех же жриц, но с Козьих островов. Чтобы выдержать ворожбу и той и другой, надо быть железным.

– Железным?

Эйфинн ярл поднялся с места, слегка покачиваясь от выпитого пива, пересек палату и пощупал плечо Торварда. Торвард с недоумением покосился на него, но привычно напряг мускулы.

– Годится! – объявил ярл и хлопнул его по плечу, словно принимал в дружину новичка. – Такие плечи можно использовать вместо наковальни. И если уж ты не железный, тогда я не знаю кто.

– А душа? – Торвард усмехнулся почти мечтательно, словно подумал о блаженстве, которого у него нет и быть не может.

– Много хочешь! – осадил его Эйфинн ярл и сел на скамью рядом: обратный путь через гридницу показался ему слишком утомительным. – Ты сам себе усложняешь жизнь. Если ты и правда стал волком, – где это ты, кстати, добыл шкуру белого волка Раммана? – то отправляйся на Туаль и загрызи эту стер… Нет! – Он быстро поднял обе ладони, будто извинялся перед кем-то наверху. – Эту прекрасную, мудрую, великолепную жрицу с острова Туаль, раз уж ты считаешь, что тебе с ней на одной земле нет места.

– Нет. – Торвард мотнул головой. – Я ей тоже достаточно крови попортил. Но я хотя бы не мешал ей жить дальше. А она мне…

– Так ведь говорят, ты забрал у нее какой-то камень…

– А она мне вбила его в глотку!

– Зато теперь тебе нечего бояться. Хуже, чем было, уже быть не может.

– Н-да! – Торвард криво ухмыльнулся, как Хердис, правой половиной рта. – Хоть что-то, да выиграл. Хуже быть уже не может.

Иные могли бы заметить, что не годится мужчине и конунгу так раскрывать свою душу и показывать свою боль перед чужими людьми и возможными противниками. Ведь Эйфинн ярл был ему не родичем и даже не другом. Но Торварду это было совершенно все равно. В чьем угодно доме и перед кем угодно он оставался наедине со своим проклятьем и разговаривал, по большому счету, только с ним одним.

Эйфинн ярл сам понимал, что при всей его силе, власти и влиянии в Западных морях он не смог бы превратить фьялленландского конунга в пожизненного охранника одного из небольших островов, пусть там и правит его дочь. Да и не очень-то он хотел крепко связываться с человеком, которого прокляла фрия Эрхина, – в этой части света ее уважали даже больше, чем в Морском Пути, потому что здесь она была ближе, а ее влияние заметнее. А если он одолеет проклятье, то зачем самому Эйфинну прямо под боком настолько сильный молодой соперник? Поэтому он отнюдь не возражал, чтобы Торвард отправился дальше, куда ему будет угодно. Торвард собирался к уладам, и Эйфинн ярл даже мог помочь ему новостями и людьми. В его доме всегда собирались желающие сходить на Эриу или Зеленые острова, и несколько дней спустя Торвард снова вышел в море, но уже во главе не трех, а шести кораблей.

В придачу к Гуннару Волчьей Лапе к дружине фьялленландского конунга пожелали присоединиться еще три вождя. Одним из них был такой же, как Гуннар, «морской конунг» по имени Хедин Удалой, квитт по происхождению. Гуннар его знал – они два раза встречались в море и сражались с переменным успехом. Это был довольно рослый и сильный мужчина лет сорока или около того, угрюмый, но настырный. Всю жизнь проводя в морских походах, он забирался в такие земли, в само существование которых мало кто верил. Когда-то давно удар чьей-то секиры перебил ему ногу, и хотя кости срослись, легкая хромота осталась – что, впрочем, не мешало ему довольно крепко стоять на земле и даже на качающемся днище корабля. Грубое лицо с рыжей, как у многих квиттов, бородой и маленькими узкими глазками пересекал кривой шрам, шедший со лба на скулу. Ни красивым, ни приятным человеком его нельзя было назвать, но у него имелся дреки на двадцать четыре скамьи и шестьдесят человек дружины. Когда-то войска Торбранда конунга разорили Квиттинг, сделав многих мирных хозяев морскими разбойниками. Хедин, выросший на корабле своего отца, иной жизни не знал и сейчас не питал к сыну Торбранда ничего, кроме почтения и зависти. Торвард был сильным и удачливым вождем, а ничего больше Хедину не требовалось.

Двое других были знатные хевдинги из разных мест, которые зимой смирно сидели в своих усадьбах, присматривали за хозяйством и справляли праздники, а летом отправлялись в походы за славой и добычей – чтобы запастись средствами и рассказами для тех же зимних пиров. Звали их Стейнгрим Копыто и Фродир Пастух. Последний приехал в Западные моря торговать – закупить соль, которую отсюда развозили не только по Морскому Пути, но и далеко на юг и на запад. Однако, заслышав о походе конунга фьяллей, Фродир хевдинг предпочел присоединиться к нему и попытать счастья в походе военном – гораздо выгоднее же взять нужные товары, не платя за них, а в придачу и пленных. Кроме соли, создавшей уладским и эриннским островам их легендарные богатства, там можно было найти особо тонкие и мягкие льняные и шерстяные ткани, искусные изделия из серебра, бронзы и золота, изготовлением которых улады славились уже не первый век. Молодые пленницы-уладки, стройные, румяные и рыжеволосые, на всех торгах также ценились дороже прочих.

Когда эти три вождя по очереди пришли к нему и предложили свои услуги, Торвард удивился: он никак не ждал, что после всех разговоров о его проклятье и ссоре с фрией Эрхиной найдутся желающие связаться с ним и разделить его судьбу. Однако оказалось, что именно эти события создали ему славу почти непобедимого: ведь спустя более чем полгода после проклятья он был еще жив и вполне благополучен! Торварда мало занимало, что о нем думают, но все его новые спутники имели хорошие корабли и неплохо снаряженные дружины, и теперь у него набралось больше пятисот человек. С таким войском можно твердо рассчитывать на успех похода, и через несколько дней все шесть кораблей с попутным ветром тронулись дальше на запад, к уладским островам.

Первым на их пути оказался остров Банба. Подойдя к нему под вечер, корабли пристали в удобном для ночлега месте, и Торвард послал своего остроглазого оруженосца Регне на ближайшую горушку посмотреть, нет ли какой опасности.

Как рассказал Хедин Удалой, на острове Банба правил король по имени Минид и в прошлом году вполне успешно отбил набег.

– Но тогда я был один, – рассказывал «морской конунг», почесывая бороду. – И людей у меня было всего ничего, и трех десятков не осталось, потому что перед этим я встретил в море эту сволочь, Хрута, которого еще зовут Полосатый Плащ.