Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – охотник на демона. Книга вторая

ГЛАВА 5. Рассказывает о личине, прячущейся под маской

Шаги гулко отдавали в просторных комнатах, где жизнь мелькала лишь в дневное время дня, а сейчас тоскливое одиночество наполняло пространство. Коридоры освещались свисающими с потолка лампадами и керосиновыми лампами, свечные люстры не зажигались тут очень давно. Тень играла со светом, отражаясь на причудливых узорах гобеленов и новомодных вычурных обоев. Картины блеклыми и безучастными наблюдателями смотрели на мир и проходящую мимолетную жизнь. Огромные галерейные портреты с мужчинами и женщинами во весь рост, в париках, мушках, ленточках, подвязках; со шпагами и пистолями; в одиночестве, и с семьей – они смотрели на спутников, высокомерно и надменно.

Замок был поистине величавым строением, в своем роде местной достопримечательностью, хранилищем истории края, истории времен. И колыбелью нынешних злоключений, в которое угораздило попасть наших спутников. Фрай изучал строение лишь с одной целью найти ключик-подсказку, которую не указали на карте. Он шел наугад, разглядывая планировку, присматриваясь к мелочам, его спутница не была столь сосредоточена, она наслаждалась богатством и убранством, которых в жизни не видывала.

По ее словам, это маленькое приключение – поиск тайной сокровищницы, которое всегда увлекало ее натуру. Нет ничего интересней, пройтись пустынными залами, в надежде увидеть чудо. Фрай улыбался наивности ее мышления, сам он ощущал чувство сродни паники перед смертельной опасностью, но старался не показывать этого. Его дар все же давал о себе знать, не покидал в самую тяжелую минуту, хотя говорящих призраков молодой человек не слышал, неужели они не водятся в огромном старинном здании? Этого не могло быть по определению, сколько душ полегло в неравной битве, неужели их поработил злой противник, превратил в свои марионетки?

Они обошли весь первый этаж – от людских построек к господской приемной, но никаких открытий не сделали, теперь настал черед спускаться в подвалы, но в последнюю минуту Фрай не смог даже двинуться, внутренние ощущения не давали спокойно управлять телом. Пастор так и застыл в коридоре, напротив огромного окна, где ярко освещало призамковую поляну закатное солнце. Его волос коснулся оранжевый светоч, мягко упал на красивые черты лица, здесь было светло и безопасно, а там, в подвальных помещениях, могло таиться что угодно, не боясь выйти на свет. Впрочем, его изменение поведения сразу же заметила бесстрашная спутница, которая ходила спокойно и не тряслась подле красивых портретов, не трепетала перед мраком пустынных комнат:

– Мистер Уэнсли, вам не хорошо? – поинтересовалась у него девица, подойдя поближе и мягко прикоснувшись к руке. Эти маленькие объятия отгоняли страх, приободряли. Действительно, чего боятся, если девушка стоящая рядом вовсе не трепещет перед предстоящими испытаниями, а он – сильный мужчина – не может и шагу ступить, будто перепуганный мальчишка. Но его что-то не пускало, уже не призрачный страх, а более серьезное предчувствие.

– Мистер Уэнсли, может позвать моего дядю, вы выглядите очень бледным. Боюсь, вам нехорошо.

– Да нет, не нужен мистер Делайл и мое самочувствие не вызывает опасений, я просто немного устал бродить пустынными залами, сейчас передохну и продолжу.

Она мягко взглянула на него, не отпуская руки. Ее красивые глаза завораживали, уста открывались лишь для того, чтобы так мелодично пропеть его имя: они стояли и смотрели друг на друга, затаив дыхание. Девушка немного поддалась, Фрай тоже не мог преодолеть нахлынувшее на него чувство, никогда ему не приходилось испытывать настолько сильное чувство влечения. Неужели в его сердце проникло то самое яркое чувство любви, не продиктованное долгом или разумом, просто в одно мгновенье Фрай понял, как не может устоять перед пылкою натурой и готов отдать ей свою душу.

Она немного прикрыла глаза, потянулась к нему, Фрай наклонился к ней, еще ближе, ощутил мягкое дыхание на своих устах, прикрыл глаза. Но опять застыл, а в голове яркой окраской отразилась картина того страшного сна, будто снова он в лапах чудовища, которое вот-вот прикоснется своей изувеченной раной к его лицу, заставит испить адской жижи, что зовется кровью демона, и человек преобразиться в нечто ужасное. Он открыл глаза, перед ним стоит Жаннетт, застывшая у самых уст, закроет – демон дышит в лицо, смотрит своими адскими глазищами. А потом рядышком разбилось стекло, Фрай и не понял, как его волной откинуло назад, она пришел в себя уже сидя на полу. А где же была Жаннетт? Она находилась в конце коридора, девушка убегала от обозленной совы, что ее атаковала. Кажется, наряд Жаннетт ее наряд изрядно пострадал.

– Фрейлин, нет! – воскликнул пастор, пытаясь подняться и прекратить травлю. Девушку загнали в угол, ее прическа напоминала ком растрепанных волос, кажется, чьи-то коготки не преминули вцепиться именно ей в волосы.

Сова тут же преобразилась в человека, Фрейлин блеснула своим разъяренным взглядом в сторону мисс Дюбуа, впрочем, та тоже оправилась, и не прижималась к стене.

– Ты что тут делаешь?! – безапелляционно воскликнула Жаннетт.

– А ты, ведьма, разве не хочешь мне дать ответ на тот же вопрос, – рыжеволосая дева сейчас не напоминала саму себя,– она готова была перегрызть глотку любой сопернице.

Подбежал Фрай, чтобы предотвратить схватку двух девушек и застыл между ними, понимая, что его знакомая выдала свою сущность, но мисс Дюбуа отнюдь выглядит не удивленной.

– Что тут происходит? – молвил пастор, оглядываясь сразу на двух дам, застывших в безмолвном противостоянии. Нет, они не выпустили свои коготки, подобно кошкам, но каждая сжала кулаки до белых костяшек и уперлась взглядом в соперницу.

– Ты знаешь, кто эта особа? – поинтересовалась у него Фрейлин.

– Мисс Жаннетт Дюбуа – родственница управляющего Делайла, приехавшая вчера.

– Ага, значит, ты заручилась помощью околдованных тобою жертв. А этот самый управляющий точно знает, что имеет племянницу, а не обманывается под действием мощного колдовства трехсотлетней ведьмы?

– Что ты такое говоришь, Фрейлин? – удивился Фрай, переводя взор на Жаннетт.

– Я говорю, что перед тобой настоящая ведьма – сестра графа Шеффилдского.

– Фрейлин, что ты такое говоришь, она же… – он в ужасе отскочил, когда юное создание начало меняться в облике, сквозь призрачную молодость проступило постаревшее лицо, неприятное и жесткое. Волосы тоже преобразились, они не были светловолосыми локонами, лишь седыми паклями. Теперь перед ним стояла омерзительная старуха по-прежнему облаченная в девичье домашнее платье с оборками и передником.

– Ну что я тебе говорила, – ответила Фрейлин, когда преображение завершилось, а вот ее оппонентка стала на сей раз говорливой и прошипела первое проклятие: