Анна Шведова - Пряжа из раскаленных углей

Итак, жизнь медленно и со скрипом, но входила в прежнюю, как мне казалось, колею. И если я была излишне, можно сказать, даже нервно бодра, то это приписывали тем новым планам, которые я собиралась осуществлять в своей мастерской.

Вечером третьего дня мое спокойствие рухнуло.

Колокольчик возвестил о приходе нового посетителя, когда я уже собиралась запирать дверь. О чем я и собиралась сказать позднему клиенту, однако так и не вымолвила ни слова, поскольку вид человека не оставлял сомнений: рюшечки и бантики ему не нужны. У меня привычно скрутило холодком в животе.

– Вы хозяйка? – резким непререкаемым голосом осведомился некий сухощавый господин средних лет в безупречно пошитом дорогом камзоле и накинутым поверх него безупречно отутюженном коротком плаще. Шляпы на незнакомце не было и мне тут же бросилась в глаза весьма необычная для здешних мест прическа. Точнее, полное отсутствие таковой. Его волосы были очень коротко острижены и торчали коротким седоватым ежиком примерно с ноготь длиной. В Вельме считалось нормой для уважающих себя мужчин ношение длинных волос, обычно закалываемых сзади у шеи или на затылке, а иногда и завитых. Средней длины волосы, точнее, обрезанные под горшок, были признаком ремесленников, а совсем короткие – бывших узников, которых в темнице обычно просто обривали налысо.

Полулысая голова и богатый камзол настолько не вязались между собой, что у меня возникло огромное искушение соврать и назваться собственной же служанкой. Но я отмела в сторону слабость.

– Да, – с достоинством ответила я, однако достоинство мое не произвело на гостя ни малейшего впечатления.

– Отдай мне жезл, – без предисловия просто сказал он и протянул руку.

Я нервно хихикнула и тут же осеклась. Смотрелся незнакомец довольно сурово – худой, подтянутый, лет сорока пяти, с неулыбчивым бесстрастным лицом и жесткими манерами, не признающими никакой слабости. Он явно привык получать то, чего желал. А теперь на его пути стояла я. Отодвинет меня в сторону?

– Какой жезл? – попыталась схитрить я. Интересно, а откуда…

– Не выношу лицемерия, – со смачным презрением сказал незнакомец и сделал шаг вперед, а я обессилено прислонилась спиной к прилавку, – Ты или отдаешь мне жезл, девица, или я найду его сам, но в таком случае тебе будет очень больно.

Угроз в последнее время я слышала довольно, а потому повела себя совершенно необычно.

– Ищите! – нервно взвизгнула я и обвела руками лавку, – Ищите где угодно! У меня его нет!

Поверил он или нет, но остановился на полпути.

– Тогда где он?

Спросил он ровно и бесстрастно, но мне почему-то казалось, что он ровными полосками срезает кожу с моего тела.

– Я отнесла его Олеусу Митте!

– Ты лжешь, – в глазах его скользнула неуверенность, однако он все равно сделал шаг вперед, – Ты не могла отдать его Олеусу.

Мой ужас почти перерос в неконтролируемую панику, но я храбро оторвалась от прилавка и даже сделала на деревянных ногах шаг навстречу угрозе:

– Что значит лжешь? С какой стати мне лгать? Эта дурацкая палка мне не нужна. Олеус просил меня принести – я принесла. И нечего меня здесь запугивать!

– Я тебя еще не запугивал, – мрачно сообщил гость, глядя на меня сумрачными глазами, – Когда ты отдала ему жезл?

– Ээ-э… шесть дней назад, – поспешно ответила я, пересчитывая в уме последние даты.

– Шесть дней?

Невозмутимость гостя дала трещину, но праздновать победу было рано. Я чувствовала, как меня прошиб холодный пот.

– Он же тебя выгнал.

Так это он там, у Олеуса был! Вот почему старик не позволил мне войти! Может, потому его и убили? Догадка молнией мелькнула в моей голове и едва не лишила меня самообладания. Но не лишила.

– А я вернулась, – с вызовом сообщила я, – Мне очень нужны были деньги.

Тут в глазах гостя загорелся победный огонек, и он немедленно задал следующий вопрос, полагая, что уличит меня во лжи:

– Он заплатил тебе? Нищий Олеус заплатил тебе? Ты играешь с огнем, девица.

– Заплатил!

Я рванулась к прилавку, отперла ящичек в самом низу, достала маленькую шкатулку и вынула оттуда один небольшой камешек:

– Этим.

На моей ладони лежал превосходный рубин и этот факт, кажется, основательно обескуражил гостя.

– Рубины? У Олеуса?

– Мне кажется, когда я была у Олеуса, у него был какой-то человек. Я его не видела, но за шторкой – ну Вы знаете, там есть такая полотняная занавеска… Так вот, там кто-то был!

Последний довод направил мысли незнакомца в нужном направлении. Он бросил мне в руки рубин, развернулся и пошел к двери. И уже стоя там, он обернулся и ровно сказал:

– Если я ничего не найду – я вернусь. И ты понимаешь, что тогда будет.

И вышел вон.

А я без сил упала на стул и застонала.

Полночи я подсчитывала свои сбережения и строила планы. Большую часть бывших при мне золотых монет и рубинов я истратила на покупку и отделку дома, а также закупку материала для золотошвейной мастерской, в том числе и того товара, что прибыл на днях из далеких южных стран. Так что на руках у меня оставалось всего четыре дукатика и единственный рубин. На такие деньги особо не разгуляешься. Продать лавку не получится – это все равно что возвестить своим недоброжелателям, что я собираюсь сбежать… Ах да, я и вправду надумывала бежать. Но по здравом размышлении выходило, что у меня это не получится. Во-первых, бежать стоило только очень далеко. На проезд денег мне возможно бы и хватило, а вот на обустройство на новом месте – наверняка нет. Бросать нажитое очень не хотелось, тем более, что вложено сюда было много труда. Во-вторых, проверять угрозы Валдеса на осуществимость очень не хотелось. Он и его псы быстро меня догонят, поскольку следовало принять во внимание мою неприспособленность как путешественника. Для начала мне нужна была лошадь, а ее требовалось купить. Мало того, что в лошадях я совершенно не разбиралась (и мне вполне могли всучить снулую доходягу), так еще и ездить верхом могла с превеликим трудом. К тому же я редко выезжала за пределы Вельма и не слишком хорошо знала его окрестности, а это означало, что мне придется расспрашивать дорогу или ехать наобум, рискуя застрять в каком-нибудь овраге. И пока я буду из него выбираться, сыскари наверняка меня нагонят… Нет, это не выход. Единственным моим шансом мог стать корабль, отправляющийся на днях куда-нибудь очень далеко – тогда я могла бы улизнуть из-под ока Имперского Сыска. Тем самым я сбегу и от странного стриженого господина, которому нужен был жезл. В том, что он вернется, сомневаться не приходилось, и как он поступит дальше? Будет снисходителен к моему вранью? Сомневаюсь. Когда он начнет допытываться, где жезл, я, разумеется, скажу, что отдала его Ленни. Однако поверит ли он мне в следующий раз? И что будет со мной?