Андрей Посняков - Поющие камни

Викинг поначалу не понял:

– Как это – убраться?

– Ну, уйти поскорей, уплыть. Сначала – подальше в море, а там видно будет.

– Ух! – вмиг оценив идею, белобрысый здоровяк вскочил на ноги и что-то громко закричал. Метнувшегося к нему надсмотрщика он задушил тут же – цепями, да так быстро и ловко, что Гена и моргнуть не успел. Вот уж поистине – прирожденный убийца.

Кое-кого из гребцов оставшейся на корабле команды все же удалось убить… Правда, запала хватило не надолго – озлобленным невольникам было абсолютно нечего терять, тем более – впереди вдруг забрезжила свобода!

Теперь уже командовал Рольф, правда, отнюдь не все слушались его беспрекословно. Кто-то из гребцов саботировал, бросив весло и уткнувшись лицом в колени. И все же за викингом пошло большинство, и этого оказалось достаточно, чтобы дромон, сдав малым ходом назад, вслепую совершил разворот и направился в открытое море, навстречу судьбе… или смерти.

Никто из укрывшейся на разбитой корме команды больше не осмеливался нападать на гребцов – чревато! Наоборот, все морячки, почуяв, что запахло жареным, проворно попрыгали в море. Дромон же, набирая ход, шел навстречу восходящему солнцу, сильно припадая на корму, в которой, похоже, все же имелась изрядная пробоина. Впрочем, дерево легче воды, и чтобы утопить деревянный корабль – это надобно было очень хорошо постараться.

Пока все только гребли, слушая Рольфа, – ориентируясь по солнышку, белобрысый скандинав задавал темп криком.

Так пропыли часа три, пока корабль совсем не отяжелел от воды. Тогда Рольф что-то крикнул и принялся возиться с цепью. Сей вполне уместный почин тотчас же подхватили и другие, в том числе и Геннадий. Надо сказать, корабельный кузнец, ни дна ему ни покрышки, знал свое дело туго – приковал на совесть, словно кузнечным прессом цепи вбил. Однако нет такой цепи, в которой не оказалось бы слабого звена. Где-то что-то проржавело, где-то расширилось. Осталось лишь вдумчиво поискать слабину. Первым освободился невысокого роста крепыш с черными, как смоль, кудрями и белой кожей. Всю спину его покрывали кровоточащие шрамы от плети… как и у многих здесь, как и у многих. Освободившись, крепыш тотчас же бросился помогать соседям. Не прошло и часа, как цепи порвали все, и громкими воплями поблагодарили за свое спасение богов. Тех, в которых верили.

Следом за Рольфом Геннадий поднялся на корму. Глянул, опираясь на сломанный фальшборт. Вокруг, насколько хватало глаз, плескалось синее море с белыми барашками волн.

– Ко дну мы сейчас, конечно же, не пойдем, – подойдя ближе, сухо заметил кудрявый. – Но и долго идти не сможем, я уже не говорю о скорости.

– Ты знаешь русский?! – услышав родную, пусть и слегка корявую речь, Иванов изумился до глубины души.

– Меня зовут Бен Лазар, – улыбнулся бывший невольник. – Я – торговец из Картахены. Часто бывал в Константинополе, знаю тамошних русов.

– Что такое? – вмиг повернулся Рольф.

Бен Лазар повел плечом:

– Надо возвращаться к берегу, норманн. И лучше – на север, во владения графа Гумфрида.

– В лапы к маврам? – мужественное лицо викинга скривила презрительная ухмылка. – Нет! Лучше смерть.

– А кто говорит про мавров? – торговец покачал головой. – И о графе никто не говорит. На северном побережье есть множество укромных местечек, где мы сможем оставить тонущий корабль.

– Он говорит дело, – поддержал Геннадий. – Отдаться на волю волн без оружия и припасов, с полными трюмами воды… Это было бы слишком уж опрометчиво, друг мой Рольф!

Выслушав обоих, викинг махнул рукой, соглашаясь, и Бен Лазар быстро донес идею до всех. Против никто не выступил, даже те немногие, кто изначально был против побега и первое время даже не брал в руки весло. Так и правда, одно дело – болтаться неизвестно где, и совсем другое – иметь вполне конкретную цель. Укрыться на побережье да спокойненько разойтись. Кому-то, может, и повезет добраться до родных мест, остальным же… И все же участь вольного бродяги куда лучше горькой судьбы раба!

Набравший полные трюмы воды дромон шел к берегу, как корыто: тяжело, вязко, словно автомобиль со старыми, с нагаром, свечками. Гребцы, однако же, делали свою работу упорно и стойко, никто не отлынивал, еще бы! Работали-то теперь на себя, а не на чужого дядю – мавританского разбойника по имени Али-Акбар.

По очереди сменяя друг друга, выставляли впередсмотрящего, и пару раз уже вынуждены были сменить галс, спасаясь от показавшихся на горизонте парусов. Первым землю заметил молодой парень Херульф из Толедо – древней столицы вестготов. На вид лет пятнадцати, тощий, с торчащими ребрами, как он только выжил в гребцах? Так ведь и не выжил бы, умер бы рано или поздно, не выдержав непосильного труда и побоев.

– Земля, земля! – указывая рукою вперед, громко заорал Херульф. – Вон там скалы, видите?

Подумав, Рольф повел тонущий дромон прямо на скалы, предполагая посадить его на мель где-нибудь в удобном месте. Так и вышло – вскоре под килем противно заскрипел песок, судно вздрогнуло, уперлось носом в берег и медленно завалилось на левый борт.

– Ну, вот и все, – спрыгнув в воду, потер ладони Бен Лазар. – Теперь молите богов. Кто каких знает.

Слева по берегу маячила какая-то рыбацкая деревушка. Полузатопленное судно, вне всяких сомнений, давно уже заметили, и наверняка выслали соглядатаев – посмотреть, чем там можно поживиться. У всех жителей побережий мораль общая, кем бы они там себя ни считали – христианами, мусульманами, язычниками.

Граф Гумфрид был христианским правителем, но среди гребцов дромона имелось множество язычников, северных дикарей норманнов, с которыми Рольф Кривая Секира быстро нашел общий язык. Попадать в руки барселонского графа им вовсе не улыбалось, ибо достигавшие здешних берегов викинги грабили отнюдь не только одних мусульман. Доставалось и христианам, не испытывавших к северным людям никаких нежных чувств.

Как и следовало ожидать, мнения освободившихся рабов разделись. Большинство собиралось вернуться домой, ну а те, чей дом было далеко, находились в глубоких раздумьях. Что делать? Поступить ли на службу к христианину Гумфриду или пойти послужить во флот властелина мавританской Испании Мухаммеда? Или просто-напросто объявить себя «гази» – искателями удачи на свой страх и риск? В общем-то таковыми беглецы сейчас и являлись.

Беспокойные волны бились о борт корабля, увы, уже непригодного для плаванья без доброго ремонта, который в этих местах вряд ли кто мог ему дать.

– Кто хочет уйти – пусть уходит, – усевшись на плоский камень, негромко заявил Иванов. – Держать силой не будем никого.

Бен Лазар согласно тряхнул кудрями, добавив, что и тем, кто останется, хорошо бы убраться отсюда как можно быстрее.