Джозеф Горз - Подъём затонувших кораблей

Все это время экипаж S-4 вел отчаянную борьбу за спасение. Шести подводникам, которые в момент аварии оказались в торпедном отсеке, удалось задраить дверь в переборке, отделявшей их от располагавшегося непосредственно в корму затопленного аккумуляторного отделения. Находившиеся в центральном посту люди также успели задраить дверь, ведущую в аккумуляторное отделение, что позволило предотвратить затопление трех кормовых отсеков. Попытка продуть балластные цистерны потерпела неудачу. Носовой участок балластной системы оказался разрушенным форштевнем «Полдинга», и подводники лишь израсходовали впустую драгоценный для них сжатый воздух.

До тех пор пока вода не проникла в центральный пост, у экипажа еще оставался шанс добиться всплытия хотя бы кормы лодки. Но эти надежды рухнули, когда внезапно лопнувшая вентиляционная труба и попавшая в нее с другой стороны захлопка лишили находившихся в посту людей возможности перекрыть клапан. Они были вынуждены перейти дальше в корму, в машинное отделение, и теперь уже ничем не могли себе помочь. Температура в помещении не превышала двух градусов выше нуля, и подводники дрожали от холода. Их было 34 человека. Еще шесть находились в торпедном отсеке. Теперь всем им оставалось только ждать помощи.

А на поверхности в это время дела шли далеко не лучшим образом. Погода с каждым часом становилась все хуже, однако, несмотря на это, возглавивший спасательные операции Эрнест Кинг приказал «Фалкону» бросить якорь с наветренной от лодки стороны, закрепить трос на буйрепе и подать швартовы на стоявшие по обе стороны от судна минные тральщики, чтобы таким путем удержаться на месте. Спасателям пришлось ждать до двух часов дня, когда водолаз Том Иди смог наконец спуститься к боевой рубке подводной лодки, держась рукой за линь, к которому была прикреплена «кошка». К этому времени с момента аварии прошло 22 часа. Водолаз прошагал по всему корпусу лодки, ударяя своими башмаками со свинцовыми подошвами по краям люков. На его стук откликнулись лишь шесть человек из торпедного отсека.

Прежде чем приступить к дальнейшим действиям, Кинг и капитан «Фалкона» Саундерс решили посоветоваться с адмиралом Брамби. Вопрос заключался в том, куда подсоединять шланги для подачи сжатого воздуха: к отсекам лодки, чтобы обеспечить находившимся там людям воздух для дыхания, либо же к балластным цистернам, чтобы лодка всплыла прежде, чем запертые в ней люди погибнут от удушья.

Принять правильное решение было сложно. Во-первых, поврежден был, по-видимому, только один отсек. (Спасатели не знали, что центральный пост, хотя и оставшийся неповрежденным, уже давно затоплен.) Во-вторых, балластные цистерны и трубопроводы, казалось, тоже избегли повреждений. (Здесь они ошибались – водолаз не смог заметить разрушенный балластный трубопровод в носовой части лодки.) Наконец, в кормовых отсеках никто не отозвался на стук. (К этому времени все находившиеся там люди, очевидно, задохнулись.) Спасатели решили продуть балластные цистерны.

К балластной системе лодки подключили шланги и в течение целого часа подавали по ним сжатый воздух. Лишь когда поверхность моря забурлила от поднимавшихся из-под воды пузырей воздуха, стало ясно, что лодка не всплывет. Решение оказалось ошибочным.

Уже совсем стемнело, шторм не утихал, и все же один из водолазов, Фред Микейлис, попросил разрешить ему попытаться подсоединить воздушный шланг к торпедному отсеку, надеясь спасти шестерых находившихся там подводников. Разрешение было дано, но «Фалкон» подвергался такой сильной качке, что при первой попытке Микейлис опустился на дно вдалеке от лодки и по пояс увяз в иле. Потребовались усилия десятка людей, чтобы с помощью спасательного конца вытащить его на поверхность. Он тут же вновь отправился вниз и на этот раз угодил точно в разрушенный аккумуляторный отсек. И тут море снова проявило свою слепую, таящую смертельную опасность, вражду.

После очередной волны «Фалкон» глубоко осел в воду. Образовавшаяся в результате возникшей слабины петля воздушного шланга перекинулась через борт подводной лодки. Новая волна подняла «Фалкон», и петля затянулась вокруг выступавшего наружу куска обшивки. Волна прошла, и на этот раз петля спасательного конца свесилась с другого борта лодки. Следующая волна затянула ее вокруг другого обломка. Все это произошло за какие-нибудь десять секунд.

Каждая волна затягивала петли все туже и туже. Сначала водолаз просто пригнулся, затем ему пришлось стать на колени и в конце концов лечь ничком, прижавшись иллюминатором шлема к стальному настилу палубы. Он не мог даже пошевелиться и вскоре потерял сознание.

На «Фалконе» не могли понять, что случилось, и Том Иди, хотя он уже пробыл под водой больше допустимого правилами безопасности времени, отправился на помощь Микейлису. Он благополучно опустился прямо на корпус лодки и сразу же обнаружил своего товарища по свету тысячеваттной лампы, которую тот так и не выпустил из рук. Орудуя ножовкой, Иди потратил более двух часов лишь на то, чтобы освободить запутавшийся воздушный шланг, но когда он принялся за спасательный конец, его скафандр в результате неосторожного движения водолаза задел за край какого-то металлического обломка и разорвался…

Иди надлежало немедленно вернуться на поверхность. Стоило ему поскользнуться так, чтобы его голова оказалась ниже уровня дыры, как из скафандра тут же вышел бы весь воздух, а это означало мгновенную гибель. Несмотря на это, Иди продолжал пилить, даже не сообщив своим обслуживающим о случившемся. Он освободил Микейлиса и доставил своего потерявшего сознание товарища на поверхность. Позже он получил за совершенный им подвиг высшую военную награду – Почетный орден конгресса.

Однако оба водолаза слишком долго пробыли на дне, чтобы без достаточного отдыха снова отправиться под воду.

Шторм бушевал еще два дня, и ни о каких спасательных операциях не могло быть и речи. Спасателям лишь удалось поддерживать своеобразную связь с обреченными подводниками. Стуча по корпусу лодки, они азбукой Морзе передавали им короткие сообщения и с помощью опущенных под воду микрофонов выслушивали ответ. Наступил момент, когда шестеро запертых в торпедном отсеке людей передали, что воздух уже почти не пригоден для дыхания. В ночь на 19-е последовал полный отчаяния вопрос:

– Есть ли какая-нибудь надежда?

Бессильные чем-либо помочь спасатели смогли лишь просигналить в ответ: «Делается все, что можно».

А можно было только ждать. Ждать и ничего более. В 6 ч 15 мин утра 20 декабря, проведя под водой уже 63 ч, обреченные на смерть люди передали свое последнее сообщение: «Мы понимаем, – простучали они, – все в порядке».