Аркадий Спичка - Кухня холостяка

Сам народный комиссар здравоохранения т. Оберт 5 января на вечеринке показал пример местным алкоголикам, напился и затем танцевал на столе в своем кабинете чечетку…

А теперь привыкшему уже к разухабистой манере предыдущего автора читателю придется настроиться на более серьезный лад. Московское издание «Мегаполис-экспресс» и газета «Известия» опубликовали интересные исследования, которые я и предлагаю вашему вниманию.

В годы гражданской войны В. И. Ленин подписал декрет «О воспрещении на территории РСФСР изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртсодержащих веществ». Впервые на Руси волей большевиков был введен «сухой закон», который прежде всего должен был обеспечить железную дисциплину в Красной Армии. Сам Ленин вел трезвый образ жизни, единственное, что он позволял себе в эмиграции — кружечку-другую пива. Пролетарский вождь считал, что водка — орудие буржуазии, которое отвлекает рабочих от классовой борьбы.

Согласно ленинскому декрету, лица, занимавшиеся самогоноварением и продажей алкогольных напитков, объявлялись врагами народа, и к ним применялись санкции вплоть до расстрела.

После окончания братоубийственной бойни чрезвычайные меры были отменены. Однако «сухой декрет» еще действовал, вступив в противоречие как с многовековыми традициями русского народа, так и с реалиями жизни. Нэп, вдохнувший жизнь в экономику, требовал раскрепощения предпринимательства и торговли. И задымились по всей России винокурни. Тысячи крестьянских дворов стали изготавливать алкогольные напитки и наводнять ими «черный рынок». Широкие масштабы приняла спекуляция спиртным. Огромные суммы потекли в карманы ловких дельцов и торгашей, многие из которых превратились в крупных подпольных миллионеров. Проблема требовала своего решения в масштабах государства.

На июньском Пленуме ЦК РКП(б) 1923 года горячие дискуссии разгорелись вокруг введения государственной монополии на продажу водки. Сталин и его близкое окружение были решительными сторонниками монополии. Троцкий категорически выступал против. В своем письме в членам большевистской партии он писал: «Грозным симптомом явилась попытка Политбюро построить бюджет на продаже водки… Попытка превратить отрицательное отношение к легализации водки чуть ли не в преступление против партии… останется навсегда одним из самых недостойных моментов в истории партии». И все же победила точка зрения Сталина, которого поддержало большинство членов Политбюро. С первого января 1924 года «сухой закон» был отменен.

Такой шаг пьющий народ — а это как-никак большинство населения — встретил с восторгом. «Рейтинг» Сталина в массах значительно вырос. До сих пор бывалые люди вспоминают то время, когда без особых хлопот можно было выпить водки в пивка, закусив при желании бутербродом с икрой или осетриной. Сталин же многие годы в отношении спиртного был крайне сдержан и стал «прикладываться» к рюмке после трагической смерти своей второй жены Надежды Аллилуевой в 1932 году.

Конечно, Сталин, обладая сильной волей, никогда не попадал в плен к «злодейке», в во время застолий в узком кругу не столько пил сам, сколько накачивал своих сподвижников. Обеды, которые происходили у него на даче, сопровождались бурными возлияниями и заканчивались подчас глубоко за полночь. Сталин любил наблюдать поведение своих захмелевших вассалов и прислушиваться к мыслям, которые выдавали их нетрезвые языки.

Говорили, что сам вождь может при желании выпить очень много. Хотя не исключено, что это из серии очередных мифов. Главный маршал авиации А. Голованов доверительно рассказывал, как генсек однажды на спор перепил самого Черчилля (а английский премьер-министр был в этом деле большой «профессионал»). Сталин оказался крепче, и в конце концов Черчилля унесли с «поля битвы».

Известно, что не дурак выпить был и Никита Хрущев. Во время многочисленных поездок по стране, демонстрируя свой демократизм, он не брезговал посидеть за столом с «простым народом». Нередко после таких радушных застолий Никите Сергеевичу, нетвердо стоявшему на ногах, требовалась помощь, чтобы войти в свой вагон или взобраться по трапу самолета. Кстати, одним из хлебосольных хозяев был С. Ф. Медунов. Работая первым секретарем сначала Ялтинского, а затем Сочинского горкома партии, он широко и радушно встречал и Хрущева, и Брежнева, чем обеспечил доброе отношение к своей персоне и высокое покровительство. В 1957 году, когда группировка Маленкова — Молотова хотела отстранить Хрущева от власти, ему многое припомнили, обвинив в поведении, недостойном главы государства, — увлечении спиртными напитками и любви к крепкому русскому слову.

Любил земные радости и Леонид Брежнев. Сегодня период застоя называют периодом застолья не без оснований. В молодые годы, не отягощенный высшими партийными и государственными должностями, Брежнев был веселым и общительным человеком. Он любил выпить водочки за столом в компании, провести время на рыбалке или охоте. «Рубаху-парня» любили и начальники, и подчиненные, он быстро двигался по служебной лестнице.

В период правления Брежнева широкое распространение в партийном и комсомольском аппарате получили банкеты и различные «коллективные мероприятия». Строились шикарные загородные виллы, охотничьи домики, сауны, где можно было достойно принять важного гостя из центра и самим расслабиться после трудов праведных. Эти «объекты» обносились высокими заборами, строго охранялись, дабы не вносить смуту в умы рядовых коммунистов, исправно уплачивающих членские взносы и обеспечивающих достойную жизнь своим «рулевым». Ходили слухи, что наши лидеры выпивали даже на трибуне Мавзолея, чтобы поддержать тонус. Об этом я однажды спросил человека, хорошо знавшего «тайны московского двора». «Это, конечно, сплетни, — ответил он. — Но когда наши лидеры спускались с Мавзолея, они сразу же попадали в банкетный зал, где все было приготовлено для торжества».

При Брежневе твердо укоренилась двойная мораль: что позволено Юпитеру — не позволено быку. Злоупотреблявших спиртным рядовых коммунистов «полоскали» на партийных собраниях, внося время от времени оживление в скучные ряды полуспящего идейного авангарда.

С конца 60-х годов кривая пьянства в стране резко рванула вверх. В 1972 году по «просьбе трудящихся» Политбюро принимает постановление «О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма». Ужесточаются административные меры, взвинчиваются цены на водку, ее продажа допускается только с 11 часов, а по воскресным дням и вовсе запрещается. Однако запреты не давали никаких результатов. Народ, уставший от лжи и бестолковщины, шел своим путем.