Эрика Фатланд - Советистан [Одиссея по Центральной Азии: Туркменистан, Казахстан, Таджикистан, Киргизстан и Узбекистан глазами норвежского антрополога] [litres]

Подобно большинству туркменов, Бекдурды вместе с сыном выехали якобы под предлогом отпуска. А так как инвалидность сына была не видна глазу, им удалось без проблем проскользнуть. Однако тех туркменов, у которых внешние признаки болезни налицо, как правило, задерживают в аэропорту и отказывают в выезде, даже если те сообщают, что просто едут «в отпуск».

Операция в Санкт-Петербурге прошла успешно. Когда они вернулись в Туркменистан, сын стал слышать. Вероятно, туркменские врачи впоследствии сделали у себя журнале отметку о том, что Бог услышал молитвы родителей.

– Они нам лгут, – замечает с горечью Бекдурды. – Правды нам не говорят. Рассказывают, как все хорошо, но просто обернитесь вокруг. Посмотрите на наши дырявые дороги, которые разваливаются буквально на глазах. На наши дома со сквозняками, в которых постоянно гуляет ветер. Ни у кого ни денег, ни свободы.

После того как самый старший из моих провожатых, Мурат, начал рассказ про Туркменбаши, наша машина неожиданно застряла.

– Он и с самого начала был сумасшедшим, но со временем становился все хуже и хуже. Ему было даже невдомек, что народ просто смеялся за его спиной. Его именем называли школы и деревни, получая за это денежные воздаяния.

Всякий раз, говоря о президенте и правительстве, он понижал голос, даже несмотря на то, что в этих диких черных песках мы были совершенно одни. Мы все ехали и ехали – и, проехав полстраны, удалились от узбекской границы в самую глубь пустыни. Дорог здесь не было, только следы от колес в песке. Если кому-то не повезло в этих краях – заканчивался бензин и машина застревала, – он рисковал застрять здесь на несколько дней, а то и на неделю в ожидании, пока его не обнаружат.

– Туркменбаши считал, что его любят, но большинство народа его ненавидело. Его тайно проклинали и желали ему смерти. Многие считают, что из-за этого он так рано скончался.

Под нами вращались колеса, автомобиль шатало во все стороны, но выехать все же никак не удавалось. Пробормотав что-то по-туркменски, Мурат толкал машину плечом, и ему удалось переместить ее на несколько метров вперед. Тогда он дал полный газ, но уже на полпути к холму колеса вдруг сдались песку, и мы снова застряли.

– Все в порядке, не стоит нервничать, – успокаивал меня Мурат.

Выйдя из машины, он вытащил из багажника домкрат и, установив его под колесами, попробовал включить зажигание. Колеса вхолостую завращались в песке, но машина так и не двигалась с места.

– К счастью, новый президент лучше, чем предыдущий, – сказал Мурат, пытаясь дать задний ход. – Он хотя бы вернул старые названия месяцам и неделям, но он ведь тоже принадлежит к старому советскому поколению. Он во всем копирует Путина, тоже хочет выглядеть как спортсмен и атлет. Я иногда думаю – а найдется ли здесь хоть кто-нибудь, кто наконец скажет королю, что он голый?

На этот раз мы уже почти взобрались на вершину откоса, но машина в очередной раз забуксовала, и под передние колеса забился песок.

– Я надеюсь только на то, что новое поколение изменит страну, ведь многие учились за границей и успели повидать мир, – продолжает Мурат, снова давая задний ход. – Не волнуйся, все в порядке. А вот главная проблема настоящего режима заключается в том, что они не хотят слышать критику. Перемен боятся панически. Однако я все равно уповаю на нашу молодежь. Они – наше будущее.

В конце концов, с четвертой попытки все получилось. Сначала над бугром приподнялись передние колеса, а за ними и задние. Перед нами снова простиралась плоская и непредсказуемая пустыня. Мурат попытался скрыть явное облегчение.

За неделю до великого события все видеоклипы на большом экране в Ашхабаде с сюжетами на тему трудовых будней президента неожиданно заменили показом лошадей. В газетах появилось множество статей о лошадях, и содержание всех телепередач было посвящено исключительно лошадиной тематике.

За три дня до великого события в одной из крупнейших русскоязычных газет Туркменистана я с удивлением прочитала взятое у меня интервью. В интервью эта самая Э. Фатланд выражала свое восхищение высоким уровнем туркменских конных скачек. Она расточала похвалы сказочной стране Туркменистан и ее необычайно гостеприимным жителям. Иллюстрация к статье изображала меня, сидящую посреди пустыни верхом на лошади. В самом начале моего путешествия турфирма и в самом деле отправила меня в верховую поездку по пустыне, но мне не сообщили о том, что фото из этой поездки в конечном итоге появится в газете. Не могу я также и припомнить свою беседу ни с одним журналистом.

За день до события был организован большой конкурс красоты для лошадей. В 6 часов утра прибыл автобус, который должен был отвезти нас на ипподром. Он был плотно набит мужчинами в выглаженных костюмах и женщинами в красных платьях. В моем практичном дорожном наряде я чувствовала себя слегка затрапезно, однако менять что-то было уже слишком поздно. Водитель автобуса благополучно провел нас через кордоны полиции и контрольно-пропускные пункты, и вот мы уже оказались далеко за пределами города. На последних километрах вдоль обочин дороги, с полуметровым интервалом друг от друга, были декоративно расставлены студенты, державшие в руках белые пластмассовые цветы.

Половина Ашхабада приехала сюда, чтобы поглазеть на коронацию самой красивой туркменской лошади. За ипподромом стояли на парковке ряды белых автобусов. Море черных кос и красных платьев продвигалось от парковки к входу. За оградой стояли группы студентов с цветами и туркменскими флажками в руках. Должно быть, стояли они там довольно долго. Они послушно помахивали маленькими флажками, в их лицах не сквозило ни малейшего намека на улыбку. Разумеется, сверкающий новизной ипподром, снаружи которого толпились группы танцоров, был весь из белого мрамора. Я остановилась, чтобы сделать попытку их сфотографировать, но меня тут же бесцеремонно подтолкнул вперед авторитетный человек в костюме: Hurry, hurry! [5] Здесь: Быстрее, быстрее ( англ .). Обычно на организацию такого рода мероприятий привлекаются туркменские студенты и государственные служащие. Выбор самой красивой лошади Туркмении, так же как и предстоявшее завтрашнее мероприятие, были в числе важнейших праздников. Помимо них существовал ряд различных мелких и крупных общественных мероприятий, в среднем от 40 до 50 в месяц. Все события, даже самые мелкие, отмечаются основательно – от открытия новой спортивной школы до церемонии запуска нового моста. День рождения Туркменбаши, разумеется, больше не отмечают, но 18 февраля празднуется торжественно и помпезно, ведь именно в этот день зубной техник принял на себя полномочия президента. На трибунах принято соблюдать строгую сегрегацию. Передние ряды стульев зарезервированы для длиннобородых стариков в голубых кафтанах. Позади них – грудастые пожилые женщины в цветастых платках и синих жилетах. Студентки в красных платьях сидят справа, а молодые люди в костюмах – слева. Нас, разодетых во все цвета иностранцев, усадили позади, почти в самый конец, хотя нас даже не хватило бы на целый ряд.