Е. Косов - Хороший нож

Витрины оружейных магазинов и уличных ларьков сейчас заполнены самыми разными ножами, дорогими и дешевыми, отечественными и зарубежными. За стеклом лежат устрашающего вида кинжалы и скромные складники, массивные тесаки и обычные кухонные ножи. Какой нож выбрать и взять с собой на охоту? Ответ простой: нужен хороший нож!

У русского человека понятие «охота» неразрывно связано с природой. «Первой охотой» обычно называют добычу диких зверей и птиц, «второй охотой» считают рыбалку, а походы по грибы-ягоды – «третьей охотой». Каждый находит себе охоту по душе, и каждая охота требует своего особого ножа.

О том, что такое хороший нож для охотников, рыболовов и туристов – читатель узнает из этой книги.

Нож, как самое древнее оружие, сопровождает человека с доисторических времен. Сначала это был примитивный кремниевый нож, даже вовсе никакой и не нож, а просто остроконечный осколок камня. Обмотать один его конец полосками кожи под хват руки, и уже будет такой нож хорош! Если же остроконечный осколок прикрепить к древку, то с таким грозным копьем можно идти добывать дикого зверя. После удачной охоты кремниевым ножом разделывали добычу, а острым скребком выделывали шкуры. Кремниевый нож – острое и прочное оружие. Недаром в современной металлургии при выплавке стали особой твердости туда добавляют немного кремния. Если на лезвие стального ножа нанести керамическое напыление, он становится особо износостойким, что фактически является современным использованием достоинств ножа из каменного века. Когда древнему человеку под руку попадался какой-нибудь плоский острый камень, то жилами диких животных его прочно укрепляли в развилке толстой палки. Так появилось еще одно древнее орудие – каменный топор. С ним и на охоту ходили, и по первобытному хозяйству каменный топор был незаменимый помощник. Кремневые ножи и каменные топоры, как основное снаряжение древнего охотника, просуществовали вплоть до изобретения металла. Когда появился металл, появилась и новая профессия – кузнецы. Металлические ножи и топоры, сначала бронзовые, потом железные сразу же приобрели привычные нам формы и очертания, их форма существует практически без изменения уже несколько тысячелетий. Холодное оружие в доружейную эпоху было основным и жизненно необходимым для добычи диких зверей. Есть такое выражение «заломать медведя». Несведущие люди обычно представляют такую героическую картину: выходит этакий богатырь, вооруженный огромным кинжалом, и начинает бороться с поднявшимся на дыбы медведем – кто кого! На самом деле «заломать медведя» в охотничьем лексиконе означает всего лишь завалить выход из берлоги (охотники говорят «чело») толстыми жердями. Когда медведь будет выбираться через этот завал, то у охотника появляются дополнительные секунды для прицельного выстрела.

Мой знакомый охотник недавно рассказывал историю о том, как он сопровождал на охоту одного молодого бизнесмена. Тот купил (за приличные деньги) охоту на медведя где-то под Костромой. Местные егеря привели приезжего охотника, вооруженного заморским карабином и огромным кинжалом, к заснеженной берлоге. Было заметно, что молодой охотник волнуется – постоянно протирает рукавом карабин и поправляет кинжал на поясе.

Как и положено, берлогу прежде всего завалили поперечными жердями, то есть «заломали медведя». Медведь, разбуженный тычками колючего «ерша» (так называют еловую жердь длиной в три-четыре метра с наполовину обрубленными ветками), стал выбираться из берлоги через этот завал. Бизнесмен (по уговору он должен был стрелять первым) вскинул к плечу карабин, но почему-то все медлил с выстрелом. Преодолев завал, медведь бросился по направлению к нему – а выстрела все не было! Лишь когда до стрелка оставалось всего несколько метров, егеря открыли огонь из своих ружей и насмерть завалили медведя. На недоуменный вопрос: «почему не стрелял?» перепуганный охотник растерянно пролепетал: «А я думал, медведь должен был на дыбы встать предо мною Я так читал про охоту на медведя…» Картина поднявшегося на дыбы медведя настолько часто встречается в иллюстрациях произведений на охотничьи темы, что у многих сложился этот стереотип: прежде, чем напасть, медведь должен обязательно подняться на задние лапы. Вот тут и надо (по охотничьим байкам), бросаясь всей тяжестью тела к нему в ноги, располосовать медвежье брюхо острым кинжалом и выпустить наружу все кишки. На самом деле медведь встает «на дыбы» не в агрессивном состоянии, а от испуга или любопытства – посмотреть «а кто там мельтешит в кустах?» Агрессивно нападая, медведь своей массивной тушей сходу сбивает жертву на землю, наносит ей острыми когтями страшные раны и начинает рвать клыками поверженную жертву. Все истории о том, как в старину богатыри, вооруженные одним охотничьим кинжалом, ходили «побороться» с медведем – это самые настоящие байки из области смелых фантазий.

На Руси, когда еще не было ружей, удалые охотники ходили на медведя с рогатиной – разновидностью копья длиной в человеческий рост. Конечно, пойти на медведя с рогатиной может только очень смелый охотник, тот кто может проявить поистине геройскую отвагу, выходя один на один, чтобы победить свирепого зверя (фото 1).

Настоящая медвежья рогатина имеет широкий обоюдоострый стальной наконечник (перо) с высоким ребром и глубокими долами вдоль обоих лезвий. Долы способствуют обильной потере крови взятого на рогатину медведя (отсюда позже и пошло: любые долы, выполненные для облегчения клинков и улучшения баланса ножей, стали называть «кровостоками»). Обычно охотник старался вонзить перо рогатины точно в горло или в шею зверя и потом долго держать медведя на рогатине. Широкое перо рогатины не только сильно ранит зверя, но и крушит позвонки и кости. Таким образом, рогатина, всаженная в зверя и оставаясь там, заставляет его терять силы от потери крови. На рогатине в основании пера обязательно предусмотрено особое устройство – поперечина, сделанная из рога. Поперечина не дает остроконечному перу зайти в тушу зверя слишком глубоко. Существовала особая разновидность медвежьей рогатины – с деревянной поперечиной, привязанной у основания пера. Такая поперечина не позволяет достать охотника когтистой лапой, когда медведь «лезет на рожон». Эта поперечина крепилась к основанию пера не наглухо, а подвязывалась на ремешке через специальную серьгу.