Алексей Горяйнов - 8000 рыбацких советов от знатока

– Там, где раньше хорошо клевало, теперь не клюет. Чаще надо на рыбалку выезжать, – сказал Сергеич.

В ответ на нашу просьбу о ночлеге егерь сообщил, что все места заняты, лишь в крайнем вагончике есть свободная кровать. Мы уступили ее Сергеичу.

– Сами в машине переночуем, – объяснили мы ему.

Разместившись в вагончике, Сергеич вскоре позвал нас на ужин. Мы вошли в маленькую натопленную комнату с двумя кроватями. За крохотным столом у двери сидел аккуратно одетый кудрявый молодой человек. Он ужинал: на столе стоял термос, лежала какая-то еда.

– Это Сережа, – познакомил нас Сергеич. – Он глухонемой.

Пока мы приводили себя в порядок, Сергей закончил трапезу, освободил нам место за столом, пересев на кровать, раскрыл книгу и стал читать. От нашего угощения он отказался.

После ужина мы еще раз обсудили незадачливую рыбалку. Сергеич тронул рукой своего уединившегося соседа. Сережа поднял лицо и повернулся к нам. Он издавал глухие, похожие на стоны звуки, в которых мы, впрочем, разобрали слова: «За день я поймал пятнадцать килограммов». Сергеич, сообразив, что Сережа читает слова по движениям губ, спросил:

– Какая рыба?

– Подлещик, плотва, – отрывисто отвечал Сережа.

– А где ловил, какая глубина? – допытывался наш пенсионер.

– Рядом с деревней.

– Надо же, а мы зачем-то забрались в дальний залив, – вздохнул Сергеич, посмотрев на нас, и, снова жестикулируя, обратился к Сереже: – А мы во куда ходили! И ничего. Одни ерши.

– Кормить, кормить, – выдохнул из себя звуки Сережа. Он подошел к привязанному к тележке рюкзаку и вынул из него запечатанный пакетик с какой-то смесью из отрубей, сухарей и добавок. – Отпугивает ерш, – сказал Сережа, – мотыль нельзя, мотыль – ерш.

Слава показал свою прикормку – смесь дробленой и распаренной каши с панировочными сухарями.

– Хорошо! – Сережа поднял большой палец.

Он отсыпал в Славину прикормку из своего пакетика.

Своим разговором наш новый знакомый немного напоминал иностранца, плохо говорящего по-русски, и поэтому казался нам загадочным.

– Деревня, лунки, рядом. Завтра пойдем со мной, – говорил он с трудом.

– Хороший парень, – сказал Сергеич. – Не всякий рыболов делится своими секретами. Ну что, пойдем завтра с ним?

Мы ответили утвердительно.

– Вставать в шесть, – показал Сережа на стрелку часов, когда мы, допив чай, уходили в машину.

Перед сном мы со Славой присели покурить на скамеечку, стоящую возле егерской избы.

– Завтра будет солнечно. – Мой друг показал на чистое звездное небо. – А лещ и плотва пасмурную погоду любят. Но с Сережей мы, возможно, и наловим – он, должно быть, большой специалист, да и места знает.

Утро было великолепным. Из-за окружавшего деревню леса всходило яркое солнце. По берегу стелился туман. Над ним невесомо парили крыши домов. На фоне желто-голубого неба они казались большими черными скворечниками. Оживляя округу, в первозданной тишине прохрипел егерский петух.

Мы спустились по откосу к водоему. Не пройдя и двухсот метров, остановились. Сережа показал нам замерзшие за ночь лунки: «Здесь ловить, кормить, мало бросать». Я понял, что подбрасывать прикормку надо понемногу, но часто, чтобы в воде держалась мутная взвесь. Он достал свои снасти. Показал их мне, объяснил, что мормышка должна быть маленькой и черной, а на крючок надо насаживать по несколько личинок мелкого мотыля.

Я высыпал приваду в воду и подошел к Сереже, который расположился недалеко от меня. Он успел проверить пять жерлиц, поставленных на ночь, и вытащить на мормышку одного подлещика. Увидев меня, он показал жерлицу с оборванной леской и широко развел руки, чтобы я представил размер сошедшей щуки. Потом взял удочку с мормышкой и сказал:

– Техника ловить. Низко – часто-часто. Выше – медленно.

Я понял, что рыбу сначала привлекает быстродвижущаяся насадка, но она боится ее. Когда же мормышка замедляет ход, рыба осторожно ее берет.

Я подошел к своим лункам. Дело пошло. Вскоре на льду захлопали хвостами серебристые подлещики. Потом клев затих. Я огляделся вокруг. Но теперь не нашел ни леса, ни домов, ни самой деревни. Они бесследно исчезли в поднявшемся тумане. Зато открылся берег и палевая полоска оттаявшего луга.

Переместившись к другой лунке, я поймал несколько подлещиков и двух плотвиц. После этого клев прекратился. Пришлось возвращаться к первой лунке. Когда начинал клевать ерш, я подсыпал сверху немного прикормки. Так я ловил на этих лунках попеременно и к вечеру был с богатым уловом.

Сережа радовался моему успеху. Он все показывал большой палец. Мол, молодец! Три раза при нем я вытаскивал хороших подлещиков и подумал, что это, наверное, не случайность. Ведь существуют добрые люди, которых природа отличает от недобрых. Очевидно, думал я, рыба любит Сережу и при его приближении сама лезет на крючок.

Когда все собрались пообедать, Сергеич спросил у нашего благодетеля:

– А ты в Москву на автобусе поедешь?

– Да, рейсовый, – объяснил тот.

– Мы возьмем тебя с собой в «Волгу».

Сережа поблагодарил. В пути мы думали о новых поездках на рыбалку. В Красногорске глухонемой вышел.

– Подруге надо рыбу занести, – как мог объяснил он нам и застенчиво улыбнулся. Мы обменялись адресами и распрощались.

Почему-то о рыбалке у нас раньше разговор не заходил. Но однажды, узнав, что я тоже повернут на этом деле, Антон, у которого я лечил зубы еще с комсомольских времен, пригласил меня съездить вместе на Ахтубу. Однако намеченная поездка долго не состыковывалась. И вдруг, как говорится, срослось – я, Антон, его восемнадцатилетний сын Денис, помощник Антона Петрович и пара человек из редакции одной рыболовной газеты выехали в район Харабалей на двух машинах. Стоял июнь.

Преодолев приличное расстояние от Москвы до Волгограда, а оттуда до поселка Селитренное, переправились на пароме на противоположный берег реки. Николай, бывавший в этих краях неоднократно, вез нас на свое место, к песчаному пляжу, окаймленному низкорослым кустарником и группой ракит. Под их тенистыми кронами мы и разбили лагерь. Место оказалось достаточно приветливое, радовало отсутствие гнуса и змей, о которых так много говорили перед поездкой. Правда, я один раз видел черную гадюку, которая выползла из-под «Казанки», но она быстро скрылась в кустарнике. Антон привез «Казанку» на прицепе из Москвы.

Лагерь разбили быстро – в «Казанке» у Антона оказались доски для обеденного стола, да и вообще видно было, что мой товарищ опытный походник. Они с Петровичем быстро оборудовали кухню: поставили раскладные столики для готовки, наладили газовую плиту, разместили наборы посуды, повесили умывальник. Ну и мы помогали, как могли.