Алексей Горяйнов - Всё о современной рыбалке. Полная энциклопедия

Чаще всего в верховьях крупный лещ держится на фарватере, а подлещик — ближе к берегам. Естественно, поклевки крупного леща происходят гораздо реже, чем подлещика. Скажем, в период концентрации леща у деревни Горки на Можайском водохранилище поклевки наблюдаются в среднем с периодичностью одна через полчаса. В то же время подлещик в определенных зонах клюет постоянно. Поэтому многие нетерпеливые рыболовы переключаются на ловлю более мелкой рыбы. Если при ловле на глубинах 1–2 м, используя достаточно крепкую леску, подлещика можно вытащить уверенным махом, то с крупным лещом этого не получится. Почти всегда при ловле на небольшой глубине матерому лещу приходится отдавать до пяти метров лески, прежде чем начинаешь подтаскивать его к лунке. Причем в последний момент, как и при летней ловле, он поднимается к поверхности воды, ложась на бок. Из-за этой особенности ловить на тандем приманок практически невозможно, так как свободная мормышка, крючок или «чертик», обязательно вопьются в кромку льда и тогда лещу будет достаточно одного рывка, чтобы порвать даже толстую леску. Что касается подлещика, то маховое вываживание, без уступок дает возможность использовать тандемы. Я чаще всего применяю такой тандем, в котором нижней приманкой является продолговатый «чертик» черного цвета длиной до 20 мм, а выше него, сантиметрах в 20, вяжу 3–4-сантиметровый поводок с длинноцевьевым крючком № 15–18. Леска для подлещика и леща массой до 1,2 кг — 0,16–0,18 мм.

Клевые и неклевые места по рельефу могут ничем не отличаться. При большом скоплении людей многие, конечно, ориентируются на удачливых рыболовов и обрубают их. Но с этим ничего не поделаешь. Несмотря на то что крупный лещ в верховье не такой пугливый, как на основных глубинах водохранилища, от шума он отходит. При низком уровне воды от деревни Горки до деревни Мышкино течение довольно приличное, поэтому приходится использовать очень крупного «чертика». Уловистыми оказались свинцовые приманки с длинным, 30–35-миллиметровым корпусом, при диаметре 3 мм. Из-за своей тяжести они хорошо играют на течении и вытягивают леску. На мелких «чертиков» на фарватере поклевки вообще можно не увидеть. Тройник тоже крупный — № 5, встроен неподвижно. Леска ставится диаметром от 0,2 до 0,25 мм — только при таких условиях справляются с очень крупным лещами при ловле на малых глубинах. Находясь на большой воде, леску приходится ставить значительно тоньше — 0,16–0,2 мм, потому что здесь лещ более осторожен. Наличие багорика обязательно.

Интересно, что в верховьях Можайского водохранилища на игру в основном берет подлещик массой 200–300 г, а крупный лещ предпочитает неподвижно положенную на дно мормышку с пучком из 5–6 подцепленных под головку мотылей. Естественно, если просто сразу опускать мормышку на дно, подхода леща можно ждать очень долго, поэтому в каждой новой просверленной лунке нужно задавать игру с мощной, но медленной амплитудой колебаний для привлечения рыбы издалека. При массовом ходе крупного леща то и дело слышатся возгласы об обрывах толстой лески. На самом деле бывает почти невозможно сдержать первые мощные порывы крупных рыбин.

Нередко как на играющего «чертика», так и на неподвижного случаются поклевки судака. В верховья водохранилища за лещом подходит крупный судак. Известны случаи поимки на «чертика» клыкастых весом до 7 кг. Мало кто может хотя бы бездоказательно объяснить, почему стаи судака сопровождают стаи леща. Я осмелюсь предположить, что и у леща, и у судака каким-то образом совпадает кормовая база. Моя точка зрения основана на знании того факта, что некоторые сибирские рыболовы, а также отдельные блеснильщики Горьковского водохранилища привлекают клыкастых к «точке» ловли живым мормышом. При этом, выбирая место, конечно, ориентируются на участок, характерный для обитания судака. Так делал один знакомый мне рыболов. Он покупал на рынке приличную массу мормыша, хранил его в смоченном водой детском валенке и, когда было нужно, доставлял привлекательную прикормку на водоем. Лунки, в которые был высыпан мормыш, вскоре оказывались очень добычливыми. В них он ловил разномерных судаков на надежную оснастку с крупным голым «чертиком», а нередко и на судаковую блесну.

Известно, что рачки-бокоплавы зимуют вместе со скоплениями мотыля (об этом можно судить по кормовому мотылю: если вы покупаете его вместе с мусором, то в нем нередко в большом количестве имеется и бокоплав). Разрывая залежи мотыля, лещовая стая разбрасывает по сторонам большое количество бокоплава, которого подбирают судаки. Кроме того, бокоплавы нередко зимуют среди обрастаний, которыми кормится лещ на бровках. Возможно, из-за корма у леща и судака даже возникают стычки. Иначе как можно объяснить, что на теле крупных подлещиков (не говоря о мелких) иногда обнаруживаешь характерные следы от клыков? Ведь общеизвестно, что эта рыба для судака не является объектом охоты, каким бы он голодным ни был.

Вернемся сугубо к лещам. Лещовые стаи различаются по величине особей и не смешиваются. Они могут только сближаться. При обнаружении богатого кормом места, на котором «пасется» стая более молодых особей, крупный лещ отгонит последних, даже если стая крупного леща не такая многочисленная. Однако отошедший подлещик при этом будет крутиться рядом, и, как только лещ отойдет, он снова займет место.

А крупный осторожный лещ часто отходит, после того как рыболов повозился с вываживанием рыбы. Матерые рыбы очень чутко реагируют на все подозрительные явления, происходящие в воде. Часто наблюдается такая картина: подлещик клевал достаточно бойко, потом происходит затишье, после которого случается уверенная поклевка крупного леща. Вы вылавливаете одного-двух отливающих бронзой красавцев, и затем снова идет только подлещик — значит, крупный лещ отошел от подозрительного места.

Лещ кормится, как правило, у дна. Подлещик же часто проявляет активность на разных уровнях. Он может кормиться в толще воды, а иногда даже у самой кромки льда. В период концентрации подлещика в районе притоков и захода в них эта рыба часто караулит корм на границе быстрой воды и затишья, где этот корм концентрированно оседает. Однажды я рыбачил в затяжную оттепель на одном из притоков Истринского водохранилища. Поход вверх по речке, где течение было слишком заметным, был безуспешен: клевал лишь окунек да небольшая плотвичка. Причем они придерживались бочажков и прочих тихих мест. Постепенно спускаясь к устью, я стал обращать внимание на то, что в просверленные до меня кем-то лунки местами стекают ручейки воды. Погода была ветреная, и с обступающих реку сосен на лед летела рыжая хвоя, семена шишек и прочий мусор. Попадая в лунку, он кружился в ней водоворотом и уходил на дно. Я подумал, что поступающее извне питание не может быть не замечено рыбой. На самом деле первое же планирующее опускание мормышки спровоцировало поклевку стограммовой плотвы. Затем поклевки плотвы и окуня стали регулярны в аналогичных лунках. Но подлещика не было. Он стал брать там, где речка заметно расширилась и образовалась достаточно глубокая заводинка, в которой принесенный ручейками мусор спокойно оседал. Подлещик начинал жадно хватать мормышку, начиная с самых верхних слоев воды, очевидно, принимая ее за букашку или муравья, попадающих в воду вместе с мусором.