Светлана Жарникова - Русская прялка

Представление об изначальной двуполости верховного творящего начала и о его связи с деревом прослеживается в ведическом тексте, где спрашивается: «Что был за лес и что за дерево, из которых вытесали небо и землю?» а также в гимне богу огня, где говорится о двух началах – мужском и женском, являющихся в то же время двумя кусками дерева, трением которых друг о друга получается священный огонь:

Интересно то, что на тарногской прялке конца 19 века, выполнявшейся из дерева, т.е. материала, потенциально несущего в себе огонь (так в восточных районах Вологодской области до недавнего времени добывали «живой огонь» трением двух кусков дерева друг о друга), мы видим воплощение таких, воспетых еще в гимне Ригведы,«диводейно сдвоенных» мужского и женского начал, порождающих сына. И как на прялке, так и в гимне Агни, разделенных тысячелетиями, обязательным компонентом священного акта порождения жизни является пряжа (т.е. производное прялки) – основа всего мирозданья, «пуповина движенья и покоя». Между получением «живого огня» и прядением пряжи фактически ставится знак равенства.

Связанная с символикой мужского производящего начала, с космогоническими и календарно-циклическими представлениями, идеей первотворения и культом божеств-творцов мира, русская прялка теснейшим образом соединена с культом плодородия и с заупокойным культом предков. О связи с культом плодородия говорит не только наличествующая на прялке фаллическая символика, но и многое другое. Так в 1920-е годы рязанскими краеведами была получена информация о том, что в Бетинской волости Касимовского уезда «в чистый понедельник девки катаются на донцах, чтобы лен уродился». В том же Касимовском уезде катались в чистый понедельник на донцах не только девушки, но и женщины и девочки, чтобы лен и просо уродились «долгие и чистые». «В деревне Новиках женщины садятся на донце обязательно обнаженным телом. В селе Гиблицах катаются, стоя на коленях», – отмечает информатор. Этот обычай был достаточно широко распространен в Рязанской губернии вплоть до 1928 года. Даже в 1961 году этнографы наблюдали, как на Масленицу в с. Чернава, Милославского района Рязанской области одна старушка каталась на донце. Им сообщили, что «на заговенье выходили с донцами, клали блин в фартук (блины связаны с культом предков) и катались, чтобы лен был дольше.» В.К.Соколова отмечает, что: «в Витебской губернии, прежде чем кататься на Масленицу в санках, «женки должны проехать с горя на пряслице; чем длиннее будет такой проезд, тем длиннейший родится лен». Если же катающаяся упадет, то лен ею не будет убран». Она же подчеркивает, что: «Катанию с гор первоначально приписывалось магическое значение, Это можно видеть и в сохранившемся кое-где еще в начале 20 века пережитке «кататься на долгий лен». Так в Кубенском уезде Вологодской губернии с гор катались и замужние женщины. Делалось это не только ради развлечения. Считалось, что если скатишься удачно, то и лен будет хорошим. В Шенкурском уезде в «чистый» понедельник девки прежде «стоя с горы, катались, чтобы лен вырос мягким». Ради хорошего урожая льна катались с гор и на донцах от прялок, такой же обычай был зафиксирован и у белорусов». Отметим, что Масленица – единственный крупный дохристианский праздник, не связанный с христианским календарем и не получивший нового истолкования. И именно на Масленицу, целиком и полностью связанную с заупокойным культом предков, совершались такие ритуальные катания на донцах. Определенные аналоги этому обычаю катания на прялках в масленичную неделю, обеспечивающую плодородие начинающегося нового земледельческого года, – есть в верованиях жителей Гиндукуша – нуристанцев, потомков одной из первых волн индоевропейцев, дошедших в глубокой древности (4—3 тыс. до н.э.) до гор Афганистана и сохранивших в своих неприступных горных долинах обряды, ритуалы, верования далеких восточноевропейских предков. Так у жителей Гиндукуша существовали представления о женщинах-руи (оборотнях), которые летали по ночам над горами и долинами, увеличивая их плодородие, а конем им служили сундук или прялка. О связи прялки с миром умерших свидетельствует очень интересный обычай, бытовавший в Горном Таджикистане, т.е. тоже у потомков древних индоевропейцев – восточных иранцев. Так, если человек уходил из дома и пропадал без вести, то совершали обряд «саргардон»: «… ночью, в последнюю среду месяца Сафар, когда устраивали прыганье через костры, три-четыре женщины запирались в доме, стараясь сделать это так, чтобы об этом никто не узнал. Делали куклу-мужчину – «мортияк». Эту куклу делали очень тщательно. Куклу клали в мешочек и вешали на колышек, вбитый в стену, затем сажали перед прялкой девочку, не достигшую половой зрелости, и она должна была крутить прялку в обратную сторону вплоть до утренней зари, повторяя все время: «Пусть забеспокоится и скорей придет…». Считалось, что после этого пропавший человек должен был через некоторое время вернуться». Если обряд совершал мулла, то он писал заклинание и вешал его на дереве, а затем, «крутя прялку в обратную сторону, читал молитву». Если через неделю человек не приходил, то его считали мертвым.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.