Надежда Мунцева - Жизнь, помноженная на любовь

До бывшего дома Анны Сергеевны добрались очень быстро.

В стороне от ещё вспыхивающего языками пламени бывшего дома, стояла Анна Сергеевна, в какой-то наброшенной на халат тужурке, обнимая своих внуков.

Они не плакали. Просто смотрели расширенными глазами на то, что ещё совсем недавно было их кровом. Слез не было. Да и осознание, чем это грозит в будущем ещё не пришло полностью.

Пока они понимали только, что того, что они так любили, куда спешили после школы и работы, где было столько милых сердцу вещиц, и просто тепло уютно, больше нет.

Нина и Миша подошли к ним, обняли крепко, крепко, и повели в теплую машину.

Уехать пока ещё не могли. Хозяйку должны были коротко опросить о причинах.

Но в машине всё-таки не на улице.

Анна Сергеевна абсолютно пустыми, белыми глазами смотрела в окно, на догорающий дом.

А потом вдруг вздохнула и махнула сильно рукой:

– Горит старая жизнь со старыми проблемами! Да гори они синим пламенем!

И наконец-то расплакалась. Вслед, как будто снялся какой-то стоп кран, разревелись в голос дети.

Миша и Нина не уговаривали их остановиться, понимали, что слезами стресс хоть чуточку вымоется.

Просто обнимали их, и подавали носовые платки.

Глава 8 – Жизнь вместе

После короткого опроса хозяйку сгоревшего дома отпустили. И Миша повез всех домой.

Зайдя в квартиру, Анна Сергеевна первым делом попросилась в душ. Затем отправила туда же ребят.

Нина быстро накрыла стол с чаем. Но невольные гости очень слабо отреагировали на угощение. Да и не удивительно. Стресс был настолько силен, что про еду пока и думать не могли.

Нина постелила им постели, и предложила пойти спать.

Анна Сергеевна наплакавшись так, что ей пришлось капать валокордин, наконец, смогла уснуть. Ребята тоже. И в квартире воцарилась тишина.

Утром все встретились на кухне. Настроение было…, а каким оно может быть, после таких событий…

Но деваться некуда, Мише и Нине нужно было на работу, ребятам и надо бы в школу, но идти пока не в чем.

Анна Сергеевна позвонила секретарю школы, та разохалась, сочувствуя, и сказала, что Анна Сергеевна может не волноваться, учителей она предупредит. Пусть приходят в себя. Всё наладится! Всё обязательно наладится!

Нина съездила на работу и взяла три отгулов.

Приехав обратно домой, она взяла ребят, и поехала с ними по магазинам. Покупалось всё. Ибо ничего не осталось. От носков – трусов, до курток, ботинок, портфелей, учебников. И прочего, прочего, прочего.

Когда они вернулись домой, Анна Сергеевна опять расплакалась. Теперь уже от благодарности. Она обнимала и благодарила Нину и Михаила, призывая на них благословения.

Ребята тоже были очень благодарны. Но дети есть дети, им обновки доставили огромную радость, которая как будто немного смысла вчерашний кошмар. И они дружно отправились разбирать свои пакеты.

А Нина теперь уже с Анной Сергеевной отправились покупать хоть какую-то одежду.

Анна Сергеевна чувствовала себя неловко, но понимала, что выхода у неё нет.

На улице ранняя весна, и хоть цыган уже шубу продал, ей-то надо в чём-то ходить, по тем же инстанциям.

К вечеру все были усталые, как будто поле перепахали. Но всё же эта суета хоть немного развеяла погорельцев.

Шопинг иногда может стать прекрасным лекарством.

Потом началась суета по восстановлению документов. И прочее, и прочее. Очень помогло то, что у Миши везде было много знакомых, не то всё затянулось бы на долгие месяцы.

Нина стала замечать, что муж в последнее время ходит какой-то особо задумчивый. Не грустный, наоборот. Такой… такой… таинственный что ли… Явно что-то замышляет! Думала Нина.

Ей не пришлось долго гадать. Как то вечером, когда уже все разбрелись по своим постелям, Миша похлопал ладонью по краю кровати, приглашая Нину присесть.

– Слушай, солнышко моё, у меня тут идея бродит… так-то давно уже бродит, когда мы с тобой поженились, начала доходить до кондиции, а после всех этих событий совсем созрела.

Как ты смотришь на то, чтобы построить свой дом?

– Миша… ты чудо!!! Это же просто замечательно! И детям будет в доме хорошо!

– Да, ребятам там понравится, – улыбнулся Михаил, думая о мальчишках, живущих с ними сейчас.

Нина рассмеялась.

– Конечно, им там будет хорошо, но не только им.

– Что ты хочешь сказать?! – уставился на неё муж, точнее вытаращился, приоткрыв рот.

– А ты как думаешь?

– Что? Что? Ты… у нас…???

– Да я, да у нас. Будет ребенок!

– КОГДА??!!!

– Скоро, скоро! Не ори так! Всех разбудишь!

– Да они ещё не спят, наверняка! НИНОЧКА!! Солнышко моё драгоценное! Золотко моё прекрасное, любовь моя безграничная!!

– Ну, что ты фонтанируешь! Мужчине неприлично так бурно радоваться. Мужчина должен соблюдать должный фейсконтроль и мину контроля над всем и вся.

– Хотелось бы мне понять, что я в данной ситуации могу контролировать, кроме постройки нашего будущего дома!

Анна Сергеевна, Павлик, Юра, если не спите, выйдите к нам, у нас новости обалденные!

Весь народ, наверняка услышавший бурные восторги Михаила, их было сложно не услышать на расстоянии менее десяти км., выскочил в кухню.

– Дорогая Анна Сергеевна, Паша, Юра, у нас для вас замечательные новости!

Первая: у нас с Ниной будет ребенок!

Вторая: я купил участок по соседству с вашим бывшим домом, и мы решили построить там свой дом!

Все бросились поздравлять Нину с Мишей. Хорошо, что его квартира была в доме старой постройки, с очень, очень толстыми стенами, через которые не проникли бы звуки даже симфонического оркестра, живи он в современном бумажном здании, со стенками из картона, где на первом этаже слышно, как кашлянул сосед с десятого, поздравлять бы явились все соседи. А учитывая, что на дворе была уже почти ночь, не все только поздравляли бы.

Но в этой квартире было слышно только то, что происходит в ней самой.

Когда восторги слегка улеглись, Анна Сергеевна вдруг поскучнела.

– Анна Сергеевна, вы что нахмурились? – спросила Нина.

– Ниночка, так мы, наверное, вам мешать станем… у вас прибавление будет, а тут мы… чужие люди…

– Нина, – самым серьезным тоном начал Михаил,– предлагаю избрать Анну Сергеевну всеединой бабушкой, Павла и Юрия будущими защитниками и сводными братьями нашего первенца, с присвоением им почетных званий самых что ни на есть родных и близких!

Михаил не выдержал серьезной мины, и расхохотался. А за ним и все остальные. Прямо президент всея и всех объявляющий о государственной премии.

– Анна Сергеевна, – продолжил он, немного успокоившись,– какие же вы чужие?! Вы давным давно стали нам родными! А всё, что случилось недавно, только сплотило нас, неужели вы сами не заметили?