Нина Варонина - Россия для японцев…

Более полувека назад Араки-сан сочинил эту песню как свадебный подарок для своей любимой девушки. Но когда потом начались жестокие увольнения шахтеров, участники японского стачечного движения с яркими банданами на голове пели хором эту песню в сидячих забастовках. Скромная песня о любви стала восприниматься как символ борьбы за свои права и единство рабочего класса.

Может быть, именно благодаря единству и непреклонности участников рабочего движения в современной Японии достигнут очень высокий средний уровень жизни. Ведь что мы видим? Все участники нашего хора – пенсионеры! И на свои пенсии они могут не только жить, но и заниматься волонтерской деятельностью. Круиз по Волге все участники оплачивали сами.

Предпоследней стоянкой на круизном маршруте «Лавриненкова» стал город Саратов.

На кургане воинской славы «Журавли» в Саратове ветеран боевых действий Того-сан внимательно рассматривает оружие времен ВОВ. В Японии нет таких экспонатов, никто не сохранил старой военной техники.

– У нас были такие же зенитные орудия, – вспоминает Того-сан. – Вот этот прожектор противовоздушной обороны – посмотрите, мы использовали похожие для освещения береговой линии. Давно это было.

С погодой в Саратове нам не повезло. Льет дождь. Никого из российских ветеранов войны, ровесников Тогосана, мы не встретили. Того-сан хочет хотя бы сфотографироваться непременно со всеми военными артефактами и в своем длинном непромокаемом пальто встает как боец в плащ-палатке у каждого орудия, прикасаясь рукой к мокрому грозному металлу.

Из военных атрибутов Того-сана больше всего порадовала полевая кухня, котел-передвижка, выставленная рядом с орудиями, танками и бронепоездом.

– Солдаты японской армии в походах должны были сами готовить себе пищу. Офицеры выдавали нам паек, а уж приготовить – это была задача каждого.

Вот и еще один повод нам удивиться и в очередной раз порадоваться, так сказать, отечественным достижениям, заботе о простом солдате!

И вот конечный пункт, то есть цель нашего путешествия, – город-легенда Волгоград.

Здесь нас встречает другой хор. Это молодые люди, студенты Волгоградского университета. Они пришли к нам на теплоход.

В торжественной обстановке происходит обмен песнями.

Не нужно понимать слова, горячее стремление сохранить мир на Земле передается невербально, на языке музыки.

Поют японцы, поют волгоградцы. И те, и другие поют вместе.

Японцы все пожилые, волгоградцы все молодые. В виде песен происходит передача эстафеты мира из страны в страну, от старшего поколения к младшему.

И не сказала я пока про еще одну замечательную песню, которую мои путешественники специально привезли волгоградским студентам. Эта песня называется «Мечта».

В 2002 году песня родилась спонтанно в городе Хиросима в школьном оркестре под руководством Такада Рюдзи. В ней было четыре куплета, песня запечатлела пожелание школьников о том, чтобы никогда не было войны. В следующем году песню исполнили на международном симпозиуме по проблемам воспитания детей, и в процессе исполнения родился еще один куплет.

Песня поется легко, мотив несложный, очень певучий и оптимистичный. У «Мечты» быстро нашлось много поклонников, и каждый, кто исполнял эту песню, добавлял свой куплет. Песню перевели сначала на корейский и вьетнамский, а потом и на другие языки мира.

В результате песня получилась длинная, и ее 1023 куплета звучат на 33 языках мира. Если задаться целью исполнить их все подряд, потребуется 12 часов.

Волгоград – конечный пункт нашего путешествия, здесь мы сходим на берег и идем почтить память героев, отдавших жизнь за мир в Сталинградской битве. Певцы делают памятные фотографии у Мельницы Гергардта и у фонтана «Играющие дети». А потом мы едем на Мамаев курган.

И теперь японская песня мира звучит на Кургане Славы, перед лицом похороненных здесь героев. Ее привезли мои туристы как эстафету из Хиросимы в Сталинград. Под серым осенним небом и моросящим дождем японцы исполняют «Мечту», вкладывая в эту песню всю свою энергию, все свое горячее стремление сохранить мир на Земле.

Родители приехали в гости к сыну, который уже несколько лет живет и работает в Москве. Попадают в руки гида совершенно неподготовленными.

Обычные туристы выбирают программу, готовятся, что-то представляют себе заранее. В данном случае ни о чем ни малейшего понятия. Вот приехали и видят:

– Кремль, это, оказывается, крепость? А мы думали, Кремль – это правительственный дворец.

– У вас очень чисто, гораздо чище, чем в городах Италии.

– Ощущение, что находишься в Европе. Здесь совсем не так, как мы думали.

Ну и самое главное открытие:

– Москва – это, оказывается, та-а-акой большой город!!!

А что думали японцы о России, собираясь сюда? Что они ожидают здесь увидеть? Как правило, по прилету набор стереотипов довольно однообразный:

– Россия – коммунистическая страна. (Значит, очень однообразная.)

– В России очень холодно.

– В России очень просторно, и везде растут березы…

– И все пьют водку. «А вы почему водку не пьете?» – спрашивают гида за обедом.

Про медведей, конечно же, тоже вспоминают. Поэтому, когда по телевизору пару лет назад показали, как ошалелый заблудившийся мишутка метался в хабаровском супермаркете, туристы мои ничуть не удивились. Демонстрируют гиду фотографии: москвичи водят медвежат на поводках. Медведи ходят по городу, сидят на садовых скамейках.

– Это цирк, – говорю я. – Или давайте сходим в зоопарк, я вам медведей покажу. И жирафов тоже.

– Нет, правда, – обижаются туристы, – вот здесь написано, что в Москве водятся медведи, русские их держат в домах, как питомцев.

– Были медведи, – отвечаю я, – но мы их всех съели. В советское время, когда еды не хватало.

Каков вопрос, таков ответ.

На самом деле мишек я показываю гостям в Кремле. Два смешных медвежонка сидят на средней ступени Троицкой башни, каменные изображения.

– Вот, посмотрите. Сейчас в Московской области медведей нет. Но были времена, мишек здесь было больше, чем людей. Медведь – хозяин российских лесов.

– Давным-давно детишкам говорили: «Не ходите за ворота! Там серые волки и медведи водятся». Ведь когда 540 лет назад построили Московский Кремль, вокруг стояли непроходимые леса, и было царство зверей. А мир людей был ограничен крепостными стенами и тянулся по берегам рек.

– В реках рыбу ловили? – спрашивают, глотая слюну, японцы. Они уже слышали от гида, что в Волге водились осетры и белуги чуть ли не по десять метров длиной.

– Вот и сейчас ловят, – показываю я, когда мы гуляем по берегу Лебяжьего пруда у Новодевичьего. – Видите? Рыболовы с удочками сидят.