Alex Rais - Ники и Кейдж. Горизонты судеб

Корзина со спелой ежевикой была наполнена до краев. Николас вылез из кустарника, облизал пальцы, вымазанные соком спелой ягоды, и проговорил: « На сегодня хватит, я собрал целую корзинку», но, заметив пристальный взгляд Кейджа, поспешил исправиться:

– Ладно, ладно вместе собрали, так и быть.

Сегодня они с утра отправились в лес, собирать ягоду. Пока мальчик лазил в зарослях ежевики, его верный друг от души поспал в тени кустарника. Но по окончании сбора ягоды тут же проснулся, предстояло самое интересное – купание на речке.

– Вот держи! – Ник бросил несколько ягод в пасть собаки, которая не замедлила их проглотить.

Сегодня мальчика ожидал ежевичный пирог. Бабушка Луиза в последнее время перестала заниматься выпечкой, но рецепт ее восхитительных пирогов переняла Джанис. Поначалу пироги у нее получались не такими как у Луизы, но со временем, поднаторев в этом деле, выпечку было уже не отличить от выпечки бабушки Луизы.

Наконец полностью вытерев руки о траву, Ник и Кейдж отправились на речку, но сначала они свернули по знакомой тропинке, которая была известна лишь им. Эта тропинка вела к их старому месту жительству, туда, где когда-то был их дом, а сейчас под старым дубом осталась лишь могила Жана. Со дня его гибели прошло уже почти два года. Первое время, после его смерти, Ники частенько приходил навестить одинокий холмик. Садился недалеко на поваленное дерево, и предавался воспоминаниям. Иногда позволял себе всплакнуть, ведь кроме его молчаливого друга, других свидетелей его душевных терзаний не было.

Но с течением времени, боль утраты притупилась, и он стал посещать это место все реже. Нет, он не забывал своего неродного отца, просто постепенно смирился с его потерей, продолжая хранить в своем сердце память о нем. Всегда приходил, когда был где-нибудь неподалеку. Вот и сейчас, собрав ягоду, поспешил снова туда, где был его дом. Милый дом, которого давно уже нет, лишь кое-где, валяющиеся обгорелые доски говорили о том, что когда-то здесь находилось чье-то жилище.

Маленькие, фиолетовые цветы гвоздики, слабо покачивались на теплом, летнем ветерке. Их посадила Луиза, она не часто бывала здесь. Здоровье старушки постепенно уходило, и она не могла в одиночку добираться так далеко. Вся могила ее дорого сына была усеяна этими маленькими цветами.

– Привет пап, – как обычно произнес Николас, когда навещал могилу.

Он сел совсем рядом на траву. Сбоку пристроил корзину с ягодой. Кейдж улегся рядом со своим хозяином. Пес внимательно смотрел в лицо мальчика, он знал, когда Ник сюда приходит, то делается очень грустным и молчаливым. Сегодня его проницательный взгляд не уловил во взоре хозяина грустных ноток.

– У нас все хорошо, мы по-прежнему живем с мамой у бабушки, – Ник говорил с отцом, будто тот был рядом с ним, – у бабушки плохое здоровье, она часто устает и много отдыхает.

Немного помолчав, продолжил:

– Сегодня я собирал ягоду, мама хочет испечь ежевичный пирог. Она говорит, что давно этого не делала, но это не так. Просто она хочет сделать приятное бабушке. Бабушка так радуется, что мама научилась печь пироги по ее рецепту. С Кейджем тоже все в порядке.

Услышав свое имя, большая собака подняла голову. Будто в знак подтверждения слов Ника, пес слабо гавкнул, стуча хвостом по жухлой траве.

– Ну ладно, нам пора идти, но мы еще навестим тебя, обязательно навестим.

Ники встал, отряхнулся от травы, и друзья поспешили к реке. Им хотелось освежиться и бегом домой. Джанис наверняка уже вернулась с работы и теперь ждет сына вместе с ягодой, чтобы приготовить пирог, в большей степени, чтобы порадовать бабушку Луизу. Старушка в последнее время стала сильно сдавать, череда потерь подорвали здоровье, некогда жизнерадостной и бодрой женщины.

– Джанис, милая, Чарльз так и не пришел? – с надеждою поинтересовалась Луиза у молодой женщины.

Луиза сидела в своем любимом кресле и смотрела в окно. Она сейчас двигалась очень медленно, больные ноги и раньше часто давали о себе знать, а сейчас и подавно – боль в суставах порой была просто нестерпимой. В таких случаях приходилось прибегать к помощи лекарств, коих она очень не любила. Раньше ее здоровье еще было вполне нормальным, в ее-то возрасте, но после гибели сына оно дало серьезную трещину. В кругу близких она старалась не показывать своих душевных мук, тяжело было всем, и бабушка держалась, понимала, что больно не только ей одной.

Но в своем палисаднике, среди любимых цветов, она позволяла себе погрустить, и частенько пускала слезу, считала, что здесь это вполне позволительно. Так и шло время. Она жила и держалась только ради своего внука. Хотя Николас и не очень-то показывал, что грустит, Луиза знала, он свою боль держит глубоко внутри себя.

А несколько месяцев назад новое потрясение – пропал ее любимый кот Чарльз. Как она переживала по этому поводу, кто-бы знал! Ее дорогой Чарльз! Он просто ушел как-то из дома, и больше не вернулся. Как она его звала, повсюду искала, но, …увы. Сиамский кот пропал. Бабушка опросила всех соседей, проверила даже пару пустых домов, поборов стыд, все безрезультатно. Кота нигде не было, и он так и не пришел.

Эта утрата тоже не прошла просто так. Пожилая женщина сильно похудела и стала чувствовать себя значительно хуже. Конечно, близкие утешали ее и всячески успокаивали, но для нее этот кот был очень близким существом, женщина его очень любила и была сильно привязана к нему. Внук тоже искал его, задействовав Кейджа, но и это не принесло результата. Ах, как ее дорогой Чарльз прекрасно уживался с большой собакой, хотя первое время и не признавал Кейджа.

Большой пес также был ей очень дорог, и она искренно полюбила его, но… Чарльз. Он был незаменим, несмотря ни на что.

– Нет, мама, он не приходил, – Джанис отвечала так свекрови уже столько раз, а та продолжала надеяться, что вдруг он явиться, но прошло уже столько времени, что и Джанис, и Николас уже потеряли всякую надежду снова увидеть сиамского кота живым.

– Мама, – Джанис ласково обняла старушку, – мне очень жаль, но он вряд ли вернется.

– Да, да милая, знаю, но так хочется верить, что с ним все в порядке, и ему сейчас хорошо, где-бы он не был.

– С ним все хорошо, – заверила Джанис бабушку, – неважно, где он, главное ему хорошо.

Луиза пристально смотрела куда-то вдаль. У Джанис сжалось сердце, видя, как изменилась ее свекровь за последнее время. Она стала больше времени проводить в своей постели, или в своем кресле. На осунувшемся лице пролегла новая порция глубоких морщин. Взгляд стал тусклым и безрадостным.

– Знаешь милая, я стала такой старой, что порою удивляюсь, как я еще жива, – вдруг сказала свекровь.