Антон Шаганов - Ловля карповых рыб – 2

Отчасти повинна в том быстротечность ловли. Случается так: еще три дня назад лишь изредка поклевывали отдельные сыртинки-«разведчики», вчера и позавчера улов измерялся десятками килограммов на одну удочку, а сегодня – все берега усеяны рыболовами, взбудораженными слухом: «Сырть пошла!», – но клюет лишь у редких счастливчиков, по одной-две штуки за день. Если учесть, что городские рыболовы имеют возможность выезжать на рыбалку лишь по выходным, велика вероятность, что недолгий период бурного клева как раз угодит в «вилку» между двумя двумя выездами.

Во многом из-за этого зародился и получил достаточно широкое распространение миф о быстротечности нереста сырти. Вот, например, что пишет один питерский рыболов в своей книге, изданной еще в Ленинграде:

«Нерест сырти начинается при температуре воды около 10 °C и проходит очень быстро. Важно не опоздать, потому что после выметывания икры и молок эта рыба сразу же скатывается в Финский залив или в Ладогу». (Д. Струженцов, «Наедине с зарею», Л-т, 1990).

Мнение категоричное и абсолютно неверное. Не так уж быстро и не так уж сразу все происходит… Например, в нижнем течении Луги – это одна из главных нерестовых рек сырти в Ленинградской области – массовый ход начинается в самом конце апреля или в первых числах мая (год от года сроки сдвигаются). Обратно же отнерестившаяся сырть скатывается только в середине июня, а иногда даже в конце этого месяца.

Все-таки сырть не лосось, стремительно преодолевающий бурное встречное течение, – свой путь к нерестилищам стаи рыбца совершают достаточно медленно, иногда совершая даже локальные скатывания на протяженных быстроводных участках (об этом свидетельствует тот факт, что сырть во время нерестового подъема попадается в рыболовные ловушки, повернутые горловинами навстречу течению).

Короткая – в два или три дня – продолжительность активной весенней ловли связана никак не с быстрым нерестом и даже не с коротким нерестовым ходом, вопреки мнению Д. Струженцева. Сырть удят во время остановок, когда она на несколько дней задерживается, чтобы передохнуть и подкрепить силы. Места таких «привалов» не меняются год от года, расположены они всегда перед участками с особо быстрым течением, и рыбаки, хорошо знающие реку и привычки сырти, никогда не дожидаются возобновления клева там, где «еще вчера клевало», – движутся вверх по реке к следующему месту остановки сырти (пешком, шагая по берегу, догнать косяки сырти едва ли получится, необходим свой автотранспорт либо моторная лодка; вполне вероятно, что сырть будет ловиться в паре десятков километров выше по течению, а то и дальше).

Иногда, при резком майском похолодании, сырть прекращает движение и «встает» в местах с относительно слабым течением. Задержки изредка длятся до двух недель, но у удильщиков баснословных уловов в таком случае не бывает – «вставшая» сырть клюет очень вяло, гораздо больше ее добывают во время длительных стоянок не удочками, а другими способами, о которых речь пойдет ниже.

Сам процесс нереста достаточно своеобразен. Сырть, в отличие от многих своих карповых родственников, не нуждается для икромета в мелководьях с прогретой водой и затопленной прибрежной растительностью, в залитых прибылой водой прибрежных луговинах и т. д. Сырть мечет икру прямо в русле реки, на достаточно быстрых перекатах, глубиной около метра и менее. Главное условие для нерестилища – каменистое дно (не гладкий, отполированный водой плитняк, а большое количество угловатых камней-обломков, не позволяющих течению сносить оплодотворенную икру).

Накануне нереста внешний вид сырти меняется: на голове и жаберных крышках появляются «бородавки», краснеют плавники и даже чешуя на брюхе становится розоватой, а на боках и спине темнеет. Причем изменения эти происходят на удивление быстро, гораздо быстрее, чем у лососевых рыб, постепенно «лошающих» несколько месяцев, – в начале мая сырть попадается в нижнем течении Луги светлая, серебристая, а несколько недель спустя к морю скатывается рыба, называемая местными рыболовами «черной» или «сиреневой» сыртью (второе название никак не связано с цветом чешуи или плавников – покатный ход сырти часто совпадает по времени с цветением сирени).

Можно встретить во многих рыболовных книгах следующее утверждение: в реках обитают жилые популяции сырти, никогда не выходя в море.

Возможно, в реках каспийского и азовско-черноморского бассейна все именно так и обстоит. Но двадцатилетние наблюдения за балтийской сыртью заставляют меня усомниться, что этот тезис применим к водоемам Ленинградской области. Действительно, сырть можно поймать в реке в конце июня, когда ее отнерестившиеся косяки уже закончили свой обратный ход в море. И в июле можно снять с крючка неплохую сыртинку, и в августе, и осенью… И даже зимой, подо льдом, в реке случаются отдельные поклевки.

Но, во-первых, никогда не поймать в реке много летней или осенней сырти, ее разрозненные стайки весьма невелики по числу экземпляров. Во-вторых, наблюдается интересная закономерность в размерах пойманных рыб: либо это взрослые экземпляры, весом 300 гр. и выше, либо мелочь, годовики длиной 7–8 см. Рыб среднего возраста в реке попросту нет, иначе хоть кто-нибудь да изловил бы однажды стограммовую сыртинку.

Надо полагать, далеко не вся нерестовое стадо сырти скатывается после икромета в море – многие особи проводят в реке весь год, и, если удачно разминутся с пастью хищника и рыболовными снастями, следующей весной мечут икру вместе со своими собратьями, вновь зашедшими на нерест из Финского залива. А вот молодое поколение сырти, достигнув определенного размера, уходит нагуливаться в морскую воду практически в полном составе, независимо от того, где провели минувший год их родители.

Существуют на северо-западе и полностью пресноводные популяции сырти, обитающие в Ладоге, в Чудском озере, в Нарвском водохранилище и в некоторых других водоемах, – но и этих рыб жилыми назвать трудно, фактически они проходные, просто роль моря выполняет озеро или водохранилище.

Возможно, сырть Чудского озера и Нарвского водохранилища отделилась от балтийской относительно недавно, после строительства Нарвской ГРЭС, когда река Нарова стала непроходима для косяков сырти, движущихся с моря. В любом случае популяция эта невелика, и массового хода сырти в р. Нарове нет. Доводилось мне слышать и другую версию: чудская и нарвская сырть на самом деле балтийско-лужская – часть косяков сбивается с пути и попадает в Нарвское водохранилище через протоку, соединяющую этот водоем с рекой Лугой.

Ладожская сырть значительно превосходит числом нарвско-чудскую, и в реках, впадающих в озеро, весенний ход бывает значительным. Но трудно сказать, какая часть сырти нагуливается в Ладоге, а какая попадает в озеро из Финского залива, транзитом через Неву.