Дмитрий Лесной - Русский преферанс

Все сомнения относительно происхождения правил развеяло встретившееся у Парлетта слово «consolation» — утешение. Термин «консоляция» для обозначения платы за ремиз в преферансе использовался русскими игроками в середине прошлого века и встречается уже у Н. А. Некрасова (подробнее см. в словаре терминов). В настоящее же время слово почти не употребляется, во всяком случае, мне кажется, что я первый попытался вернуть его в оборот в качестве ёмкого преферансного термина в программе «Марьяж» в 1992 г. и позже — в энциклопедии «Игорный дом» в 1994 г. Использование этого слова Парлеттом недвусмысленно указывает на то, что он (или его консультант доктор Энтони Смит) пользовался либо русским источником прошлого века, что маловероятно, либо его современным факсимильным переизданием, которое трудно прочитать англичанину, либо, что наиболее вероятно, современным изданием, переписавшим старинный источник близко к тексту. Так что мои подозрения в том, что автор интервьюировал преферансистов с дореволюционным стажем, оказались недалеки от истины. Видимо, падение «железного занавеса» расширило пока культурные контакты лишь до определённых пределов — до возможности читать книжки прошлого века. С другой стороны, у Парлетта есть упоминание «американской помощи», чего он никак не мог почерпнуть из источника прошлого века… Загадки!

Утверждён редакционной коллегией Общества любителей преферанса — Россия, Москва, 30 октября 1996 г.

Наказуемой в спортивной игре презрением и остракизмом.

О грамматических нормах употребления карточных терминов подробно говорится в главе «О склонении названий карточных мастей»в разделе «История и культура».

A— туз (Ace), K— король (King), Q— дама (Queen), J— валет (Jack).

Употребление названия карточной масти в единственном числе допустимо, если имеется в виду абстрактное понятие. Норма — множественное число.

Играх на взятки, мизере, распасовке.

Употребительны также укорочненные названия: «распасы» или «распас».

При проведении турнира рассадка участников определяется жеребьёвкой, которую проводит судейская коллегия. Разумеется, в дружеском кругу участники игры могут рассесться так, как им заблагорассудится, по общему взаимному согласию.

По предварительной договорённости между игроками первая сдача может принадлежать тому, кто первым выбирал место, или любому вызвавшемуся добровольцу (известно, что никто не жаждет, чтобы сдача досталась именно ему, так как сдающий не участвует в игре).

Такое мягкое толкование правил допустимо в дружеском кругу. В строгой игре с денежными ставками лучше подождать отлучившегося, тем более что он имеет право потребовать пересдачи по возвращении, если, конечно, не успел поднять своих карт. Вероятно, подобную строгость это правило приобрело после того случая, когда И. С. Тургенев сдал вышедшему по мелкой нужде В. Г. Белинскому восьмерную в червах (без четырёх).

В строгой игре корректным будет класть прикуп всегда в одной и той же последовательности: всегда на первом круге или всегда на втором круге. Любой из участников игры может потребовать неукоснительного соблюдения этого правила и настаивать на пересдаче, если сдающий станет выкладывать карты в нетрадиционной последовательности.

Причём неважно, перевернулась ли карта по неловкости сдатчика, игрока ли, или так и лежала в колоде — перевёрнутой. Если карта перевернулась по вине игрока, ему может быть сделано замечание сдатчиком — чтобы не мешал сдаче. Если неловкость допустил сдатчик, то ему на первый раз прощается, а за вторичную неспособность сдать правильно он наказывается условленным ремизом (например, два в горку), а сдача переходит к следующему игроку.

Во всех случаях требование пересдачи должно поступить до окончания сдачи.

Последнее обстоятельство требует уточнения. Если в процессе торговли выяснится, что один игрок имеет меньше 10 карт на руках, а другой соответственно больше, то нужно пересдать. Если же недостающая карта окажется не на руках, а, например, под столом, то такой случай нужно считать казусом (игрок мог сбросить карту сознательно, а потом «обнаружить» её отсутствие). Отвечать в таком случае, по логике правил, должен сдатчик, но у него могут возникнуть вполне обоснованные подозрения (он помнит, что при сдаче всякий раз клал по две карты). И наконец, возможен случай, когда неравное количество карт на руках обнаружится в середине розыгрыша. В этом случае игра засчитывается: имеющий лишнюю карту сбрасывает её как ненужную, а тот, кому недостаёт карты, не кладёт ничего в последнюю взятку. Последнее правило было введено винтёрами санкт-петербургских Общественных Собраний в конце прошлого века и имеет такую предысторию. Было установлено, что недобросовестные партнёры, заранее договорившиеся играть на одну руку (или на один карман, т. е. выигрыш и проигрыш пополам), проделывали такую хитрость: в процессе розыгрыша один из них, подав другому условный сигнал, сбрасывал во взятку две карты, а другой в эту же взятку не докладывал ни одной, а только делал вид, что кладёт карту. К концу розыгрыша «оказывалось», что первому недостаёт карты, а у второго на руках лишняя. Обвиняли сдатчика, и сдача не засчитывалась. Такой номер применялся для «борьбы» с крупными играми (шлемами) противников.

Способов нелегально изменить количество карт у себя на руках бесчисленное множество: нечистый на руку игрок может сбросить карту под стол или даже под ноги партнёру, может доложить лишнюю карту во взятку, как это случилось в санкт-петербургском Общественном Собрании. Даже в такой высокоинтеллектуальной игре, как бридж, может произойти случай, описанный Виктором Молло в книге «Бридж в зверинце», когда игрок по прозвищу Противный Кабан съел под столом карту (все обыскались, но карту так и не нашли, поэтому сдачу признали недействительной). Назначать сдатчика ответственным за все возможные проделки было бы неправильно.

Составить правила, которые гарантированно могли бы уберечь честного игрока от мошенника, наверное, невозможно. При игре в преферанс вдвоём (в «гусарика») иногда практикуют такой номер: сдают себе при сдаче лишнюю карту, которую потом (в паре с какой-нибудь другой картой той же масти) сбрасывают себе во взятки. К концу розыгрыша ничего не подозревающий противник оказывается с «лишней» картой на руках. Начинают проверять по количеству взяток — действительно, получается, что у одного было 10 карт, а у другого — 11. Единственный выход из такого положения — немедленно прекращать такую игру, угроза чего должна внушить партнёру мысль пойти на уступку.