Unknown - Рассвет фанфик (СИ)

Первый месяц. Алексис сияет от радости от того, что ей в наследство достался двухэтажный особняк с бассейном и сауной. Хотя сауну она собирается переделать в танцевальную комнату, установив на всех стенах стекла и перекрасив ее в более симпатичный цвет нежели грязно-коричневый. Она мне выделила целый две комнаты для малыша и для меня.

Я ей рассказала о беременности, она ничуть не удивилась этому и с готовностью принялась мне помогать. Ну как помогать, морально готовить к материнству. Про него я не рассказала, слишком больно даже называть его по имени. Конечно, она обо всем уже догадалась и даже настаивала на том, чтобы рассказать ему о малыше, но это закончилось только очередной моей истерикой.

Вообще я мало истерю, за исключением тех моментов, когда она пытается вытащить меня из моего состояния. Мне в нем комфортно, я ничего не ощущаю, вообще ничего. Я обездвижена от сковывающей боли. По ночам лежу и гляжу в потолок, он красивый - синий, как его глаза, капают воспоминая, вот тогда подкатывает эта истерия, эта исчерпывающая душу боль. Хочется кричать, крушить и ломать все, что видишь, но ты не можешь, ты только плачешь, и дыра, которую просверлила Ребекка в своем кабинете становится только больше. Позже, когда слезы кончаются, думаю, что похожа на куклу. Без чувств, без эмоций, без сил. Просто лежу и все, шевеля кончиками пальцев по белоснежной простыне. И я молюсь, чтобы это состояние продлилось как можно дольше.

Боюсь ночей и кошмаров, которые мне снятся постоянно. Они мои воспоминания, мое прошлое, которое я не пожелаю даже врагу, которое я хочу навсегда забыть. Думала, когда бабушка умерла хуже уже быть не может. Может, если ты снова раскрываешься. А потом влюбляешься. А потом он предает тебя, зная всю правду о тебе. И вот оно снова – боль.

Второй месяц. Понимаю, что надо устроиться на работу, но сил нет вообще никаких. Я перестала разговаривать. Когда начинаю говорить, что-то жжет горло, и слезы наворачиваются на глазах, а я уже устала плакать. Даже с Алексис обхожусь одними кивками. Она пытается показать меня доктору, но я отказываюсь или начинаю рыдать навзрыд.

Серьезно, чем мне может помочь совет психолога? Жить дальше? Не оглядываться назад? Как можно не оглядываться назад, если все напоминает о нем? Я знаю, что скоро придется взять себя в руки и снова стать сильной, но сейчас я просто хочу побыть слабой. Возможно я жалею себя, но так легче… Слабому всегда легче, чем сильному…

Третий месяц. Где-то вычитала, что время не лечит, время учит жить с болью. Это правда. Лечат случайные встречи, алкоголь, новые знакомства, вечеринки, новые эмоции и ощущение счастья, лечит кальян и вкусный дым, лечит смех, а время… время дает лишь возможность вылечиться и прийти в себя, возможность найти смысл в жизни, то, ради чего ты будешь жить, а не существовать. Но мой смысл жизни родится только через шесть месяцев, а пока можно отдохнуть.

Четвертый месяц. Дни идут и время идет, а я остановилась. Я остановилась примерно на том месте, с которого и начала. И вот парадокс: теперь я боюсь дней, а не ночей. Днем приходится притворяться, что все нормально, что все в порядке, что постепенно прихожу в норму, и только ночью можно расслабиться и отдаться кошмарам и боли.

Синяки под глазами стали крупнее обычного, живот растет днем за днем, спина болит, а аппетит возрос до небывалых высот. Вот, что я постоянно делаю, ем и убираюсь по дому, пока Алексис работает преподавателем в школе танцев. Я ей завидую, танцевать я тоже не могу, потому что танцы тоже напоминают о нем. Усмехаюсь, он все отнял. Даже занятие, которое помогало мне поддерживать интерес к жизни.

Пятый месяц. Что хуже ненависть или равнодушие? Этот вопрос я задаю себе каждый день. Равнодушие хуже, потому что если человек перестает что-либо чувствовать, он превращается в пустышку. Вот какая перспектива меня ожидает. Но сейчас мне на это глубоко наплевать. И это плохо. Это первый признак равнодушия. Но даже осознавая это, мне все равно. Ведь нет никакой разницы.

Алексис тоже это замечает, и в один день она не выдерживает:

-Господи, Маус, ты точно отправляешься к психологу! – первый раз она повышает на меня тон. Я качаю головой:

-Что я такого сделала? – тихо спрашиваю.

Алекс сердится еще больше.

-В том то и дело, что ничего! Посмотри на себя! – она кивнула на меня. – Ты похожа на труп! Хватит себя жалеть! Этот кретин недостоин того, что ты устроила! Ты наоборот должна быть сильной! Должна начать новую жизнь с ребенком, должна одуматься, черт возьми! Отдели свой разум от чувств к нему, и живи в свою радость, пока можешь! – Смотрю на ее разгоряченное лицо и непроизвольно улыбаюсь. Так легко сказать: «Живи дальше», и так сложно сделать.

Но она права. Алекс всегда во всем права.

Шестой месяц. Стена. Я возвожу ее вокруг пепла. Назвала бы это возрождением, только оно не полное. Ведь стена огораживает пустоту, а не новую жизнь. Это тоже страшно. Но это хотя бы можно терпеть и даже наслаждаться этим.

Становлюсь все огромнее и огромнее, позвоночник постоянно ноет. Единственные плюс от беременности, что нет ПМС, хотя живот все равно болит, ах да, еще меня постоянно тошнит, все время хочется в туалет, и я сметаю всю еду на столе. Видно у моего сына будет огромный аппетит.

Да, недавно сделали УЗИ, у меня будет маленький мальчик. Против воли мечтаю, чтобы у него были синие глаза.

-Фу, чем здесь воняет? – первая фраза, вылетающая у меня при входе на кухню.

-Ну, вообще это изысканное французское блюдо! – возмущенно отзывается Алексис, стоя у плиты.

Кухня кстати оказалась шикарная, все аккуратно, мило и просто ( http://www.home-cb.com/images/inmueblesplus/647/C-897_03.jpg )

Тошнота подкатила к горлу, заставив меня ретироваться в туалет. Пока, завтрак. Полощу водой рот и возвращаюсь на кухню.

-Ты либо издеваешься, либо действительно хотела сделать мне приятное. – ворчливо бормочу я. Алексис лишь усмехается.

-Кто-то вернулся к жизни? – Она ловко переворачивает нечто на сковородке одним движением. Вообще готовить она любит гораздо больше меня, но поскольку постоянно пропадает на работе, выбора у нас нет.

-Я на пути к этому. – отвечаю я, вспоминая кошмары и ночные слезы в подушку.

Седьмой месяц. Укрепляю стену. Она постепенно становится все больше и больше. Она не способна впустить никого. Она непробиваема. Она построена из равнодушия. Она огораживает мою пустоту, мои чувства, эмоции, прошлое, меня. С каждым днем она все прочнее и прочнее, и только ночью я позволяю снести ее, потому что ночь становится ею и скрывает меня от этого мира.

Иногда я задумываюсь, почему люди так сильно бояться смерти. Она же приносит умиротворение и покой, но не тогда, когда тебе есть, что терять. Это может быть все. От маленькой безделушки до любимого человека. И потом я понимаю, что и мне есть чего терять, это целых три человека. Три человека из-за которых я должна выбраться из этой ямы. Не так много, но они стоят того, стоят тех усилий.