Борис Бублик - Огород для умных, или как не навредить заботой

Но вот Софья Петровна записывает рецепт со слов Марьи Ивановны, и картина, в которую она встраивает рецепт, удаляется от монреальской за горизонт. Потому что у Софьи Петровны — все 38 в тени. Так какова цена обмена рецептами? Стоят ли они чернил и времени, потраченных на их запись?

Напомню сказанные выше слова про достойный триптих:

1. Всесторонне изучить свою ситуацию.

2. Тщательно разглядеть проблему, возникшую в этой ситуации.

3. Выписать адекватный рецепт решения этой (этой, а не какой–то иной!) проблемы.

Выписать, а не переписать .

Вот подходящая к случаю притча. Спрашивает батрак Сидор у хозяина: «Слушай, а чего ты платишь мне рубль, а Петру — два?». — «О, вон на дороге пыль! Сбегай узнай, что такое». Прибегает: «Чумаки едут». — «Петро! Вон на дороге пыль! Сбегай узнай, что такое». Прибегает Петр: «Чумаки едут, соль на Сечь везут. В Сечи будут продавать по два рубля пуд, а дорогой — по рублю. Давай, хозяин, возьмем пудов десять». Поворачивается хозяин к Сидору: «Теперь ты видишь, откуда я Петру лишний рубль беру?».

Понятно, что Сидор — из тех, кто переписывает рецепты, а Петро — из тех, кто, изучив ситуацию и проблему, их выписывает . Уж если выпало вам счастье «батрачить» в собственном огороде, «делайте жизнь» с Петра, а не с Сидора.

И полушутливое замечание вдогонку. Будьте добры, не сочтите «выписанным рецептом» изложенные выше соображения о посадке помидоров. Это была просто модель, показывающая, что списанный Софьей Петровной рецепт, вообще говоря, никчемен — в подавляющем числе ситуаций.

Вопрос с рецептуальным подтекстом.Не бывает у меня лекции, где бы не прозвучал вопрос: «А какая площадь Вашего участка?». И каждый раз я недоумеваю — чем вызван этот неуместный — с моей точки зрения — вопрос, никак не соотносящийся с темой? Разве зависит от площади, к примеру, угроза засоления при обильных поливах? Или ликвидация структурности и скважности почвы при пахоте/перекопке? Или гибель растений от полива, доставившего влагу корням паром? Или вытеснение аммиаком и сероводородом углекислого газа из поступающего в корни растений раствора из запаханных сидератов? Несть числа этим вопросам…

И лишь с годами (с годами!) до меня дошло, что в вопросе о площади растворен рецептуальный подтекст.

А сам вопрос задает огородник, понимающий, что рецепт зависит от ситуации, но не стряхнувший подспудное стремление уловить в моих словах рецепт, которым хотелось бы поживиться, и неявно упрекающий меня в том, что я, орудующий на пяти сотках, как бы навязываю что–то для двадцати пяти.

Так что корректным ответом на вопросы о площади может быть замечание, что я — последовательный тимирязевец, и сознательно не раздаю рецепты. Правда, то, что я говорю, смахивает, подчас, на рецепт. Речь идет о случаях, когда — на примере модельной ситуации — объясняются мотивы тех или иных действий, того или иного выбора. Но мотивация — не рецепт. И, зная мотивацию, огородник может самостоятельно, не имея рецепта с готовым набором действий, составить его, максимально «притирая» к своему случаю. Составить! А не записать готовый!

Какая лаконичная, но меткая пословица! И как часто об этих хвастливых словах мухи, сидевшей на рогах вола, забывают почитатели аргумента «Это работает!». А, между тем, этот, с позволения сказать, «аргумент» был бабкой–повитухой при родах многих сирен, прижившихся в огороде. «Аргумент» — бесхитростный, и потому — привлекательный (в качестве довода в пользу того или иного приема). Но это та простота, что хуже воровства.

«Это работает!».Серьезный анализ причинно–следственных связей, словно в пальчиках факира, подменяется этим легкомысленным «аргументом». На фоне некоторого действа отмечается подвижка в решении определенной проблемы, и это действо скоропалительно объявляется средством решения проблемы. Так и свелись:

• к механическому рыхлению почвы — забота о комфортных условиях для корней;

• к прополке — обуздание сорняков;

• к поливам — влагообеспечение растений;

и так далее — по всему оглавлению книги.

Такой залихватский подход даже становится, подчас, предметом позерства, рисовки. Я, мол, «человек простой» (варианты — «университетов не кончал», «человек занятой», «некогда мне» и т. п.). Вижу, дескать, что это работает, а почему — мне не интересно.

К. А. Тимирязев по этому поводу говорил: « То, что практик нередко величает своим опытом, логически представляет только самую несовершенную форму наблюдения . Одно дело — подметить явление, и совершенно иное дело — дать этому явлению верное объяснение » .

Н. И. Курдюмов, комментируя в книге «Мастерство плодородия» это высказывание Климентия Аркадиевича, пишет: «Вот вдруг не стало у Васи колорадского жука . Это — опыт. А отчего его не стало? От того, что соломой мульчировал, бобы по картошке посадил, компост в лунки клал, или зима была суровая? На самом деле, просто картошку раньше посадил. И жук ушел на молодые ростки к соседу. Это — объяснение. А Вася всем рассказывает, что яичную скорлупу в лунки сыпал — вот и нет жука! Так рождается 90% «народных» методов».

Зачем я привел эту пространную цитату, где Николай Иванович мягко подтрунивает над Васей, объявившим яичную скорлупу защитницей картошки от колорадского жука? Да от досады. Тираж «Мастерства плодородия» перевалил за миллион экземпляров, книга стала, без преувеличения, настольной для земледельцев, но и сегодня некоторые руководители (?!) Клубов органического земледелия и центров «Сияние», как ни в чем не бывало, размахивают жупелом «Это работает!».

Разберемся чуть жестче, чем это свойственно толерантному Николаю Ивановичу, в прегрешениях нашего Васи. Есть два созвучных латинских изречения:

I. Post hoc, поп est propter hoc ( после этого — не значит из–за этого ) ;

2. Post hoc, ergo propter hoc (после этого — значит вследствие этого) .

Первое изречение говорит о взвешенном подходе к последовательности двух событий, предполагает поиск причинно–следственной связи между ними. А второе отражает часто встречающееся в быту наивное, инфантильное толкование последующего события как следствия более раннего — можно сказать, механически назначает событие–причину.

Если бы наш Вася попытался найти причинно–следственную связь между скорлупой, брошенной в лунку, и поведением жука на кусте картошки, то это ему не удалось бы. Не помогли бы ему ни химия, ни физика, ни энтомология. И Вася не попал бы со своим «Скорлупа работает!» впросак.

Возможно, что у Николая Ивановича, человека сравнительно молодого, эта история — просто удачный литературный прием. Для меня же это — кусочек биографии. Я помню времена, когда у огородников была форменная истерия вокруг яичной скорлупы, считавшейся панацеей от разгулявшегося тогда колорадского жука. Был не только очевидцем, но и участником «кампании». Моя теща Марья Ивановна всю зиму собирала скорлупу, и я, помогая ей сажать картошку, бросал в лунки по жменьке скорлупы.