Журнал Здоровье №2 (74) 1961

Природа подарила исследователям одну изумительную закономерность. Утробное развитие человека в какой-то мере повторяет этапы его видового биологического развития.

В первые месяцы утробного существования мозг еще гладок, — так было у животных, чья нервная система осуществляла самые примитивные функции. Лишь на шестом месяце на нем появляются первые борозды — так было в палеогене, миллионы лет назад. Потом эти борозды и извилины начинают быстро расти. В 30 раз увеличивается поверхность коры головного мозга с пятого месяца утробной жизни до рождения ребенка.

А затем, по мере того как он начинает ходить, говорить, пользоваться предметами, идет дальнейшее совершенствование коры. Повторяется то, что происходило на заре человечества — труд, знакомство с природой, потребность в общении шлифовали и усложняли центральную нервную систему.

Закончился ли этот удивительный процесс? Нет, пройдут века и ученые скажут, что эра коммунизма — эра величайших трудов и свершений — вознесла мозг человеческий на новую, еще более высокую ступень.

Пусть сегодня не все еще ясно в учении о мозге. Но наука вторглась уже в самые сокровенные его глубины, она стоит на пороге величайшей тайны природы.

Заслуженный деятель науки профессор Л. А. Корейша

И. П. Павловс собакой

Скульптура Д. Б. Рябичева

Имя Ивана Петровича Павлова широко известно во всем мире. Тысячи врачей разных специальностей — терапевты, невропатологи, хирурги, педиатры, акушеры, психиатры — находят в его учении ключ к своей практической деятельности. Его идеи подсказывают пути исканий педагогам и психологам, его открытия горячо интересуют философов.

Что же сделал этот человек для науки? Почему его исследования приобрели такое всеобъемлющее значение?

Творческий путь И. П. Павлова начинается в маленькой экспериментальной лаборатории при клинике выдающегося русского терапевта С. П. Боткина в Петербурге. Здесь, в тесной комнатке на Сампсоньевском проспекте были проделаны его первые блестящие опыты; здесь оформилась у него идея нервизма — идея, которая легла в основу всех его дальнейших исследований. Под нервизмом Павлов понимал широкое влияние центральной нервной системы на всю жизнедеятельность организма.

Диссертация И. П. Павлова на степень доктора медицины была посвящена описанию открытого им нерва, усиливающего работу сердца. Исследования молодого ученого в области физиологии сердца внесли много нового в решение вопроса о саморегуляции кровяного давления.

Однако это было только преддверием других, глубоко оригинальных, поистине новаторских работ…

Одна из важнейших проблем физиологии — физиология пищеварения. Ученых издавна интересовали те невидимые изменения, которые происходят с пищей в организме. (Каким образом, под влиянием каких сил пищевые вещества перевариваются в желудке, расщепляются, изменяются, превращаясь в клетки и ткани самого организма?

К тому времени, когда Павлов начал свои искания, а этой области уже было сделано немало открытий. Однако очень многое еще оставалось неясным. Главная трудность состояла в отсутствии метода — казалось невозможным проследить за ходом пищеварения в здоровом организме… Чаще всего применялся так называемый «острый опыт», когда животному, находившемуся под наркозом, в поджелудочную железу вставляли трубку и следили за отделением сока. Были и другие попытки — вшить в проток поджелудочной железы стеклянную или свинцовую трубочку, но операция вызывала воспалительный процесс.

— Ни тот, ни другой метод не удовлетворяли Павлова. Ученого интересовало не действие одного изолированного органа, а весь целостный организм, его связи и взаимодействия с окружающей средой. Павлов считал, что особое значение имеет изучение обычных, нормальных реакций животного на раздражение.

В 1879 году Павлову удалось осуществить классическую операцию. (Наложив собаке постоянную фистулу (фистула — отверстие) поджелудочной железы и добившись, чтобы животное оставалось после этого здоровым, он получил возможность наблюдать за нормальным ходом пищеварения. Впоследствии в лабораториях Павлова делались и другие блестящие по технике и оригинальные по замыслу операции. Животным накладывали фистулы на желудок, кишечник, выводили наружу протоки слюнных желез.

— Я убежден, — говорил И. П. Павлов, — что только развитие оперативного остроумия и искусства в области пищеварительного канала раскроет перед нами всю поразительную красоту химической работы этого органа.

Своими опытами Павлов неопровержимо доказал огромную роль нервной системы в процессах пищеварения.

Физиологический процесс пищеварения делится на две фазы. Вначале выделение соков происходит под действием нервных импульсов, которые возникают уже при одном виде и запахе пищи, а затем к этому «запальному» соку присоединяются соляная кислота самого желудка и другие вещества.

Представления И. П. Павлова о психической фазе пищеварения, его детальные исследования химических процессов переваривания пищи легли в основу современных методов диагностики и лечения заболеваний желудочно-кишечного тракта. Они помогли в решении многих практических проблем, таких, например, как проблема аппетита.

Ведь факты, установленные в павловских лабораториях, давали физиологическое обоснование известного наблюдения о том, что «аппетит приходит во время еды». Недаром же Павлов, обсуждая эту проблему со своими учениками, подчеркивал важность житейского требования: чтобы пища съедалась с вниманием и удовольствием, в приятной обстановке, чтобы во время еды люди не отвлекались чтением, серьезными разговорами.

Выделение пищеварительных соков и слюны при одном только виде еды, звоне посуды и т. п. в лаборатории Павлова назвали «психическим» сокоотделением. Но что, собственно, означает «психическое»?

При обсуждении очередного опыта возник горячий спор между Павловым и одним из его сотрудников. Этот сотрудник считал, что существует особый «внутренний мир» животных, их «душевная жизнь», которые невозможно изучать обычными физиологическими методами. Павлов же настаивал на том, что «психическое» слюноотделение, так же как и все другие проявления жизнедеятельности организма, можно и нужно изучать и объяснять, пользуясь объективным методом научного эксперимента.

Позже, анализируя свой 20-летний опыт изучения высшей нервной деятельности, Павлов вспоминал:

— Каково же было мое изумление, когда этот верный друг лаборатории обнаружил истинное и глубокое негодование, впервые услыхав о наших планах исследовать «душевную» деятельность собаки в той же лаборатории и теми же средствами, которыми мы пользовались до сих пор для решения различных физиологических вопросов.