Журнал Здоровье №11 (71) 1960

Когда матово поблескивавшая в свете прожекторов громада металла застыла над головой Власова, раздались столь неистовые приветственные крики темпераментных болельщиков, что не было слышно даже удара опущенной на помост штанги.

А потом свершилось незабываемое. Могучим, отточенным движением Юрий Власов поднял рекордный вес — 202,5 килограмма, превышающий мировой рекорд в толчке. Его обнимали, начали свои и чужие.

— Ведь это феномен, самородок, не правда ли? — спрашивали нас на пресс-конференции зарубежные корреспонденты. — Скажите не как спортсмен, а как врач, — обращались они к Аркадию Воробьеву, — разве может обычный, нормальный человек достичь таких высоких результатов?

— Да, может, — отвечал Воробьев. — И я говорю это именно как врач, хорошо знающий, что такое подготовка штангиста. Дело здесь не столько в природных данных Власова, — кстати говоря, в детстве он не выделялся среди сверстников особой силой, — сколько в его исключительной воле и настойчивости. Высокообразованный человек, Юрий Власов был морально и физически подготовлен к установлению своих рекордов.

Воля, огромный опыт, глубокие знания — именно этими качествами сейчас определяется и характеризуется новый тип советского спортсмена. Именно поэтому стройный, подтянутый Власов, который внешне ничем не отличается от обычных людей и, пожалуй, вдвое тоньше своих заочного и очного соперников — Андерсона и Брэдфорда — смог поднять вес, который оказался им не под силу.

Здесь же у меня произошел интересный разговор с Карлом Линдорфом, пожилым немцем, со строгим, усталым лицом и редкими седыми волосами. Врач из Карлсруэ хорошо знает и любит спорт. Специалист по сердечно-сосудистым заболеваниям, он особенно интересуется состоянием сердечной деятельности выдающихся мастеров спорта. Кстати, Линдорф не раз обследовал известных бегунов Западной Германии — Гермара, Фюттерера, Лауэра.

В Рим мой собеседник приехал, используя часть своего отпуска, чтобы отдохнуть, а главное, посмотреть соревнования по любимым видам спорта — легкой атлетике и гимнастике.

— Знаете, — говорил он, — я не раз наблюдал выступления ваших и американских атлетов, внимательно следил за их единоборством на нынешней олимпиаде. Почему побеждают ваши? — думал я. — Конечно, дело здесь не только в технике, тактике и силе, а главным образом, в морально-волевых факторах, может быть, в большом чувстве ответственности за свое выступление. Да и ваши парни, на мой взгляд, просто по-культурнее. Или я ошибаюсь? — закончил он, поглядев «а меня с дружеской усмешкой.

Нет, он прав, этот многое повидавший на своем веку старый врач. Высокая культура наших спортсменов, умение владеть собой и при успехах и при неудачах снискали искреннее к ним уважение десятков тысяч зрителей Олимпийских игр.

А почему олимпийский чемпион новозеландец Хэлберг, призер олимпиады немец Кауфман или некоторые другие известные зарубежные легкоатлеты сразу после финиша падали на землю и с трудом, только с помощью товарищей, приходили в себя?

Но разве финиш Петра Болотникова был легче финиша Хэлберга? А разве легко было финишировать нашему ходоку Владимиру Голубничему, оспаривавшему первенство в течение двух часов под палящим римским солнцем? Или Людмиле Шевцовой, выигравшей в острейшей борьбе забег на восемьсот метров? Нет! Между тем они смогли пробежать после финиша еще один, дополнительный круг, отвечая на приветствия зрителей.

Конечно, очень большое значение имеет научно обоснованная система тренировки наших спортсменов, систематический врачебный контроль.

Но думается, что дело здесь прежде всего в воспитании спортсменов, в морально-волевых качествах, в умении владеть собой при самых сложных, самых тяжелых обстоятельствах. Именно эти качества прививает нашим мастерам советская спортивная школа.

Дело и в том, что физическая культура и спорт у нас доступны всем. 25 миллионов физкультурников — вот семья, где выросли наши прославленные мастера-олимпийцы, завоевавшие в Риме 43 золотые, 29 серебряных, 31 бронзовую медаль. Это они утвердили за нашей Родиной право называться первой спортивной державой мира. Где бы ни появлялись в Риме советские спортсмены, их встречали как посланцев мира.

Семнадцатые Олимпийские игры позади. Улеглись страсти спортивной борьбы и можно подвести итоги, неторопливо проанализировать увиденное и достигнутое. Несомненно, что при тщательном, объективном подходе к нашим успехам и неудачам будет раскрыто немало «секретов» побед. А это принесет большую пользу дальнейшему развитию нашего, самого массового в мире физкультурного движения.

Игорь Тарабрин

Рисунок К. Невлера

Мне очень приятно было узнать, милая Наташа, что Сережа так хорошо переносит осеннее ненастье и что он по-прежнему бодр и весел. Достижений у него с каждым месяцем все больше и больше. Так оно и должно быть: ведь первый год жизни — год самого интенсивного развития человека.

Особенно следует похвалить Сережу за то, что он умеет хорошо держать себя за столом: не разливает пищу, не размазывает ее по лицу, хорошо держит ручонками чашку и пьет из нее.

Похвалить, конечно, в первую очередь надо Вас, Наташа, за то, что Вы проявили достаточно терпения, чтобы приучить малыша к опрятности во время еды.

К сожалению, у ленивых, а иногда и недостаточно терпеливых матерей дети очень долго — до двух и даже трех лет — пьют из бутылочки. И беда здесь не только в том, что это некрасиво. Вам надо знать, что это очень вредно. Привыкнув пить молоко или жидкие каши, такие дети отказываются от плотной, твердой пищи, не умеют жевать и глотать. А ведь после шести месяцев уже нельзя ограничиваться при вскармливании ребенка только молоком и манной кашей. От такого однообразного питания у малыша может развиться тяжелое малокровие.

Со второго полугодия жизни детям требуется разнообразная пища. К этому возрасту иссякают «собственные» запасы железа, имеющиеся в печени, и организм испытывает необходимость в доставке этого вещества извне, с пищей. Без железа, белков, витаминов плохо совершаются процессы кровообразования, кровь недостаточно насыщается гемоглобином.

Ребенок, который живет преимущественно на молоке, обычно бледен, вял, отстает в росте от своих сверстников.

Я знаю, что нашему Сереже такая опасность не грозит. Все же на всякий случай напоминаю: овощи, мясо, яйцо, творог ему необходимы.

Мне хочется, чтобы Вы усвоили еще одну истину: легче привить ребенку правильные навыки, чем отучить его от дурных привычек. Вы пишете, что Сережа начинает просыпать последнее, пятое, кормление в 22 часа. Беды в этом большой нет. Можно перевести мальчика на 4 кормления (примерно в 8, 12, 16 и 20 часов). Этого для него уже вполне достаточно, а Вам будет удобнее — уложили Сережу спать, и вечер свободен.