Журнал Здоровье №1 (1959)

Нередкой гостьей была в старой России оспа. Мне самому довелось еще работать на двух эпидемиях. Болезнь появлялась где-нибудь в глухих деревнях или кишлаках и, быстро распространяясь, проникала в города. Ведь еще в 1910 году от оспы умерла в Ташкенте знаменитая русская артистка Вера Федоровна Комиссаржевская.

Ныне все эти болезни ушли в прошлое. Это стало возможным потому, что свершилась Октябрьская революция, потому, что забота о человеке стала у нас первейшим государственным делом. Вместе с революцией пришли энтузиасты созданного по идее великого Ленина социалистического здравоохранения, подлинные рыцари борьбы с болезнями.

Наш рассказ будет об одном из них — Леониде Михайловиче Исаеве.

Окончив Военно-медицинскую академию, Исаев увлекся изучением паразитарных болезней. Его мечтой было исследовать неизведанные края, бороться с эпидемиями. Молодой республике Советов нужны были такие люди — полные энергии и жажды дела. Исаева назначили директором тропического института в Бухаре.

Исаев приехал в Узбекистан в 1922 году. Столетия феодального строя, владычества ханов и эмиров оставили свою мрачную печать на жизни этой цветущей страны.

Скорбной тенью вошли в ее судьбу болезни — малярия, лейшманиоз, лихорадка паппатачи, тифы…

Коллектив первого в истории Средней Азии медицинского научного учреждения спешно разрабатывал план борьбы с паразитарными болезнями. Как ученый огромной интуиции Исаев сразу понял, что молено сделать быстро и что потребует длительного времени…

Его внимание привлекла ришта, своеобразная болезнь, распространенная в Бухаре и ее окрестностях. Ришта — метровой длины червь, который живет и размножается в человеческом организме. В Бухаре ришта представляла подлинное народное бедствие. Недаром сложилась здесь печальная песня с постоянно повторяемым рефреном:

Оплодотворенная самка образует глубокую язву в коже, выбрасывая наружу молодых зародышей. Во время купания больного или распространенного на Востоке обычая омовения зародыши попадают в воду. Там их заглатывают невидимые глазу рачки-циклопы. В циклопах зародыши дозревают, и когда здоровый напьется такой воды, он заражается риштой…

Ришту лечили туземные знахари-табибы. Они извлекали червя из подкожной клетчатки, постепенно наматывая его на спичку либо подвешивая к нему монету-теньгу…

Эта процедура производилась в пыли базарных площадей, среди несметных полчищ мух — недаром население называло табибов «мир макасон» — эмирами мух.

Извлечение ришты длилось месяцами, и бродячие табибы буквально разоряли своих пациентов длительными курсами, которые обычно кончались неудачей: либо червь обрывался, либо наступало тяжелое осложнение.

Л. М. Исаев поставил своей задачей ликвидировать ришту в Бухаре. Смелое решение! Ведь это был 1923 год — всего третий год советской власти в Бухаре. Древний город сохранял еще свой средневековый облик, феодальный уклад жизни — с неграмотностью и невежеством, со всемогущим влиянием духовенства.

Самыми крупными рассадниками ришты были бассейны-хаузы у главного духовного училища — медрессе, куда веками стекались паломники со всего Среднего Востока. Здесь ежедневно тысячи людей совершали обряд омовения и заражали воду риштой…

Исаева не останавливали никакие препятствия — ни технические трудности, ни упрямое сопротивление духовенства, угрожавшего молодому советскому врачу кровавой местью. По его настоянию городской Совет закрыл эти хаузы, и тысячи людей, таким образом, были выключены из эпидемиологического кругооборота.

Для того чтобы взять на учет каждый рассадник ришты, пришлось сделать глазомерную съемку всего города и его водоемов. Десять тысяч владений были нанесены на карту.

Один за другим появлялись в списке больные. В амбулаториях лечили бесплатно и хорошо, и это было лучшей агитацией против табибов. В борьбу вступило и санитарное просвещение: ожидая приема у врача, можно было разглядывать плакаты, полюбопытствовать, как выглядит под микроскопом переносчик ришты, или даже посмотреть кинофильм об этой болезни.

Постепенно в быт населения древнего города входила кипяченая вода, кувшины для хранения воды — хумбы стали промывать кипятком. Сотни активистов помогали очищать хаузы.

В 1930 году нам удалось продемонстрировать студентам в ташкентских клиниках последнего больного риштой. Изнурительная болезнь исчезла с лица советской земли, чтобы никогда больше не возвращаться.

Между тем во многих странах мира она продолжает существовать. В Африке и Южной Америке, в Индии и Пакистане 25 миллионов людей еще страдают от «горя риштозного»…

После победы над риштой Л. М. Исаев направил все свои силы на борьбу с малярией. Малярия была тяжелым наследием старого строя. Не менее 8 миллионов больных этой опасной и затяжной болезнью числилось в дореволюционной России, а в период гражданской войны и хозяйственной разрухи число их достигало чудовищной цифры — 14–15 миллионов.

В Узбекистане целые кишлаки вымирали от тропической малярии. Такая трагическая судьба постигла Той-Тюбе и Пскент. За время эпидемии малярии в Узбекистане с 1893 до 1902 года в одном только Ташкентском уезде умерло от малярии 39 640 человек. Особенно свирепствовала (малярия в долинах рек Зеравшана, Санзара, Сурхан-Дарьи.

Советская власть не хотела мириться с этим величайшим народным бедствием. Были приняты государственные меры борьбы с малярией — создавались противомалярийные институты и станции, готовились кадры специалистов. «Командующим противомалярийным фронтом» в Узбекистане становится Л. М. Исаев. Под его руководством трудится целая армия врачей, паразитологов, акринихизаторов, энтомологов, бонификаторов.

Десятки тысяч километров с рюкзаком за спиной исходил Леонид Михайлович пешком по пыльным дорогам Узбекистана. Он знает наизусть каждый ручеек, каждый водоем. Мало кто так, как он, овладел тайнами водных стихий Средней Азии, режимом паводков, влекущих за собой эпидемии малярии.

В царской России мало думали о связи оросительных систем со здоровьем человека. Каналы и водоемы сооружались стихийно, кустарно. В результате вода — источник жизни — стала источником болезней и смерти. Обводнение и заболачивание огромных площадей привели к размножению в астрономических масштабах малярийных комаров…

Как полководец, бросался Исаев со своими «частями» туда, где полыхал пожар эпидемии. Перед маляриологами республики стояла задача — оздоровить весь обширный оазис, расположенный в низовьях Зеравшана. Именно у Исаева (родился план создания Шахрудского водосброса, который мог бы обуздать стихию вод Зеравшана — многорукавной степной реки, заболачивавшей огромные пространства Бухарской и Самаркандской областей.