С Мезенцев - Как оздоровить человека, медицину и общество

Все это тем более нелепо, что «…исходным практическим интересом всякого нормального человека, базирующимся на прочном и естественном фундаменте, всегда было и остается сохранение и развитие своего личного здоровья, а не накопление и анализ специфических сведений о болезнях и страданиях, уродствах и т. п. и даже — не об их причинах, способах предупреждения, лечения и т. д. Основным показателем степени сохранности личного здоровья для самого человека всегда было и остается его самочувствие, характер которого он определяет (оценивает и т. д.), прислушиваясь, так сказать, к «внутреннему голосу» — Голосу Природы. Гениальна формула Гиппократа, выражающая этот исконный, естественный интерес человека в данной области, — «Природа лечит, медицина помогает».

Понимание здоровья как определённого (ограниченного) количества жизненной силы из-за многих исторических причин не могло быть в полной мере осознано теоретически и освоено практически. Больше того — оно с годами и веками оказалось вытесненным фармацией и коммерцией на болезнях.

Европейская медицинская наука выбрала в качестве главного предмета своего профессионального внимания определённые болезни, она по существу отошла от такого естественного взгляда на здоровье и встала на путь развития знаний и практики, которые в большей мере отчуждены от нормальных жизненных интересов человека и общества, чем соответствуют им.

Всё, что связано с энергетической стороной жизнедеятельности организма человека, в официальном и в теоретическом планах перебивается в стране «с хлеба на квас» в виде фрагментов эзотерики и оккультизма, интуитивных или полумистических представлений, а в практическом отношении — живёт в форме стихийной самодеятельности отдельных личностей, осуществляемой по пособиям от разных школ восточной психофизической культуры.

В связи с этим в области здравоохранения нужно выделять не один, а два типа науки и практики, каждый из которых предполагает свои концепцию здоровья, предмет, метод и теорию, а также — систему мероопределения (или критериев). Оба этих направления развивались в европейских странах и во времени параллельно, но все более удаляясь друг от друга по существу и содержанию деятельности.

Первый тип познания и практики — это житейский опыт реальных людей в разных условиях жизни и трудовой деятельности, формирующийся по принципу «Век живи, век учись…». В основе этой самодеятельности населения лежат самочувствие человека, личная и национальная психофизическая культура и традиции разных народов, инстинкт самосохранения и генетически определенная «норма реакции» человеческого организма, которая определяет его приспособительные возможности и резервы жизнеспособности в разных условиях жизни и трудовой деятельности. В той мере, в которой этот житейский опыт построен на интуитивном осознании «Голоса Природы», данный тип практики всегда был и остается подлинным зачатком народного здравоохранения в собственном смысле слова.

Второй тип практики — это профессиональная, специфическая деятельность, выполняемая специально подготовленными медицинскими работниками и адресуемая конкретным больным и болезням, то есть — разным формам уже нарушенного здоровья.

Совершенно ясно, что взаимоотношение двух названных типов практики в принципе противоположно: чем лучше и крепче индивидуальное здоровье каждого члена общества и чем больше оно заботится об его сохранении, развитии и укреплении, наконец, — чем более здоровый образ жизни ведут члены общества, — тем меньше заболеваемость, а значит — нужда во врачах, лекарствах, больницах и т. п., короче — вообще в медицине и в ее специфических услугах.

Было и остается очень естественным для государства содержать целую армию врачей и множество учреждений, специализированных на работе с разными видами физических и душевных страданий, несчастий, уродств и т. д., поскольку оно не умело и пока не умеет жить по-человечески, а уродует жизнь своих членов иногда прямо с детства.

Столь же естественно и для медицинского ведомства отвечать на вопрос о здоровье на языке статистики болезней, как, впрочем, и для самих членов общества, которые все поголовно приучены к мысли, что в среднем случае неизбежны преждевременное старение, болезни и мучительная смерть в конце жизни.

Все это в целом представляется историческим, вернее — ПРЕДисторическим недоразумением, в котором виновата отнюдь не медицина, начинавшая когда-то «за здравие», а кончившая — «за упокой». Спрос и предложение… Как в наркобизнесе, где плата за услуги с одной стороны — деньги, а с другой — время человеческой жизни. Показательно развитие в нашей стране кардиологической службы, которая развернулась благодаря незабвенной памяти Леонида Ильича Брежнева с его больным сердцем и его личного доктора Евгения Ивановича Чазова. Пышным цветом расцвели в стране алкоголиков и обжор сердечно-сосудистая патология, с одной стороны, и мощная кардиологическая служба, помогающая людям вести и далее нездоровый образ жизни с такими заболеваниями, — с другой.

Необходимость преобразования здравоохранения из ведомства, специализированного на борьбе с болезнями и страданиями, в социально-экономическую инфраструктуру поддержания здоровья человека и общества в идеальном состоянии представляется совершенно очевидной. В связи с этим основную ставку нужно делать на практику первого типа, то есть — на «живое творчество масс» в вопросах совершенствования образа жизни, сохранения, укрепления и улучшения здоровья, а также — на новый тип взаимоотношений между общественным и профессиональным здравоохранением. Фактически профессиональная и народная медицина должны быть не альтернативны, а взаимодополнительны друг другу, что предполагает не конкуренцию между ними за кошелёк каждого больного, а их полную интеграцию в интересах ликвидации большинства распространенных болезней и улучшения здоровья человека и общества.

ИСТОРИЧЕСКИЙ СМЫСЛ И УРОКИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ

В связи с игнорированием многих естественных прав человека за время существования государства рабочих и крестьян был создан поучительный прецедент, заслуживающий особого внимания. В принципе он состоял и всё ещё состоит в том, что личное здоровье и время жизни каждого человека никогда не рассматривались официальной идеологией страны как главная национальная ценность, а тем более — как чья-то и какая-то собственность, сопоставимая и связанная с недвижимостью и капиталом. Жизнь и здоровье людей просто использовались огромной государственной машиной как средство для ее существования и социально-экономического развития, в том числе — как понятливое и терпеливое орудие для производства общественных богатств и интеллектуальной продукции в мирное время и как «пушечное мясо» — в период военных действий.