Ирина Филиппова - Черная кукуруза. Революционный продукт от всех болезней

Сейчас, конечно, положение выправилось, исчезновению вида викуньи уже угрозы нет. Но через что пришлось пройти этим воистину аристократкам среди всего живого, чтобы начать наконец-то жить относительно спокойно… Не оставляет ощущение, что викуньи на самом деле величайший дар богов, нездешние создания, вынужденные проживать земную жизнь. И вероятно, сами викуньи это знают – ради красоты пришли они в земной мир, а не для чьей-то алчности да жестокости. Да, пытались… Да, пытаются до сих пор одомашнить викуний. Ничего не выходит – и не выйдет. Потому что в неволе шерсть викуньи удивительнейшим образом безвозвратно теряет свои волшебные качества – становится грубее, толще, тускнеет. Так что – Чудо нельзя приручить, нельзя держать его в плену – им можно только любоваться и восхищаться…»

А как вы, к примеру, к шаманам относитесь? Да, я тоже – довольно недоверчиво-скептически… До того момента, когда познакомились в Перу с шаманом-курандеро Хорхе Гонсалесом Рамиресом. Тут весь мой скепсис начал как-то испаряться довольно быстро, таять, как туман с океана, плотно укутавший Лиму в день нашего прилета… Хотя дождей в этой стране практически нет. Только едкая морось… Разве что над джунглями дожди льют…

Удивительный человек этот Хорхе Гонсалес… Нестандартный шаман какой-то… Ведь кроме всего прочего, он доктор философских наук, да в придачу ректор Национального университета в Сан-Мартине. Как вам это? И очень давно занимается излечением людей от различных недугов, базируясь при этом на знаниях предков – и индейцев племени кечуа, и инков… А те, как вы понимаете, обладали знаниями богатейшими.

Человек увлеченный, вполне современный, он может рассказывать о своей стране, о ее неповторимых ресурсах в плане лекарственных растений, о методах лечения с их помощью бесконечно, хотя встреча была недолгой – человек он занятой. Но и того недолгого времени хватило, чтобы впитать информацию о лечебной флоре Перу. А потом расширить многочисленными встречами и разговорами с перуанскими народными лекарями и шаманами.

Так вот он, доктор наук, абсолютно серьезно верит в то, что перуанцам были даны поистине уникальные лекарства, мало того, их научили их выращивать и лечиться ими.

Скажите, где еще, кроме Перу и прилегающих приграничных районов, вы найдете священное растение знахарей-шаманов – лиану Аяуаска, которую они широко используют в своих обрядах проникновения в суть болезни, в душу человека, и помогают ему победить недуг. Это вьющаяся лиана, которая содержит активное вещество Harmina. Название произошло от слов языка индейцев кечуа аya – душа, и huasca – вьющийся стебель, лоза. Причем эта лиана не душит дерево, а проживает с ним в гармоничном симбиозе.

А на побережье растет удивительный кактус Apuntiacilindrica, второе название которого – «Святой Петр», и этот кактус есть только на данной территории.

Дерево Копайва, из которого добываются целительная смола, и масло, и другие смолы деревьев, излечивающие рак в начальной стадии, например, рак шейки матки, который просто исчезает за 15 дней. А смола Копайвы – мощнейшее средство для исцеления глубоких ран, успешно борется с циститом, кашлем, хроническим бронхитом, астмой, язвой желудка, болями в ушах, геморрое, артрите. С древних времен используется при хронических заболеваниях суставов, активизирует кровообращение, очень действенна в борьбе с варикозным расширением вен. Прекрасное средство для избавления от кожных болезней – псориаза, герпеса, дерматитов, лечит кисту яичников, ревматизм, простатит.

Сангро де Градо – заживляющий древесный экстракт, смола темно-красного цвета дерева, растущего во влажных тропических лесах Амазонки. Заживляет гнойные раны, ожоги, разглаживает рубцы, защищает от инфекций и вирусов, очищает кровь и стенки кровеносных сосудов, восстанавливает иммунитет. Дерево это также считается священным и охраняется перуанским государством.

Мака… Легендарные клубнеплоды, произрастающие высоко в Андах… Это незаменимое снадобье перуанских индейцев повышает жизненную силу и добавляет энергии, улучшает сексуальную функцию у мужчин и женщин. Миллионы женщин уже знакомы с Макой и благодаря ей проходят период менопаузы со всем возможным комфортом. Мака лечит импотенцию и эректильную дисфункцию, стимулирует либидо, повышает уровень тестостерона, увеличивает выработку семенной жидкости, помогает бороться со стрессом. Недаром в культуре индейцев Перу так развита эротическая тема – в бесчисленных керамических изделиях, изображающих любовные сцены между мужчиной и женщиной. Еще бы, с таким-то средством, как Мака – не пропадешь… Она также полезна и детям, у которых есть проблемы с концентрацией, вниманием да усидчивостью.

«…Хотите верьте, хотите – нет, но мы нашли ВДНХ. Как в Москве почти, но с ма-а-ленькими утонченными вариациями. Выражаясь (не при дамах…) конкретнее – величавый монумент «Рабочий и колхозница» замечательной скульпторши Мухиной. Правда, с оттенком незначительным совсем – местным. И до чего ж мне понравился такой нежный, я бы сказал – оттенок…

Океан, пальмы, цветы, и вдруг… Я закричал: «Сто-о-й…» И все мироздание чуть не застопорило свое вечное коловращение…

Потому что я – увидел. То, как и до2лжно все быть…

И пожалел я тех наших, родных – и рабочего, и колхозницу мухинских. Как же им, наверное, осточертело держать в вытянутых руках треклятые молоток с серпом… Без надежды на что-нибудь другое…

Вроде бы все одинаковые люди – наружно, конечно. Торс там, руки-ноги, голова… И все остальное. А внутри-то, а душа-вселенная…

И машем мы теми самыми серпами-молотами не в памяти, забывая, пропуская мимо – Главное… Самое…

Перуанцы – они работают. Много и трудно. Без этого нельзя, понятно. Но они помнят еще и о более важном – о том, о чем забывать нельзя. О Любви. О том, что Бог – есть Любовь…

Вот потому-то я пришел в бешеный восторг, узрев такую вот перуанскую инсталляцию вариации «Рабочего и колхозницы»…

Они работали. И работают. И работать будут. Но отчего-то вдруг памятник этих перуанских работников побросал к чертям молотки с серпами, обняли они друг друга, и нежной любовью затопляют все вокруг…

Я несколько раз за время пребывания в Перу возвращался туда. И понимал, и понимаю – так и надо жить – в Любви…»

«…Не могу не рассказать об одной из основных особенностей перуанцев – они никогда никуда не спешат. Первый завтрак гостиничный… Официант надолго куда-то пропадал, задумчиво барражировал меж столиков, погруженный глубоко в себя, да еще, наверное, в философские мысли «о вечном»… Принеся нам традиционный омлет, очень этим гордился – вот, дескать, я ж – принес… На вопрос – а где же салат? – отвечал красноречиво совсем погрустневшим ликом и обиженно скрывался в недрах кухни. Минут через 15 салат все-таки возникал. Потом мы опрометчиво решили выпить кофе. На хорошем таком, красивом испанском нежно ему вещаем: «Сеньоре, пар фавор, дос кафе…» Официант при этом впадал в глубочайшую меланхолию и тихо, обреченно удалялся в никуда… Минут через десять, случайно попав в поле нашего зрения, подвергался неделикатной с нашей стороны атаке – милый, где же наш кофе-то? Вздернув гордо оскорбленную индейскую головушку, снова исчезал, взлелеивая обиду смертную… Минут еще через 10–15, случайно опять же нас заметив, он, совсем уже впав в бескрайнее уныние, приносил наконец-то кофе – против воли, подчиняясь грубейшему насилию… Гринго, что с них возьмешь… Мы очень смеялись. Правда – не злились, не раздражались – просто смеялись, и все… Они – такие. Есть у них в лексиконе удивительное, волшебное, прямо-таки святое слово – «Маньяна…». Что в переводе означает: «Потом, позже…». Что в свою очередь уже значит: «Никогда…». Очень мы это хорошо поняли и прочувствовали. И когда от таксиста гостиничного, который должен был нам выдать девять долларов сдачи, услыхали тоскливое его «Манья-а-на…» – весело переглянулись, перемигнулись… Так и почили наши девять долларов навсегда – в Великой Маньяне… Ну, а у нас не было никакой маньяны. Мы были здесь и сейчас, и летели по стране дальше…»