Энн Орниш - Болезни отменяются

Так часто кто-то говорит: «Да, это все мои гены. У меня плохая генетика, и с этим ничего нельзя поделать». К счастью, можно.

Я удостоился чести быть одним из консультирующих врачей президента Билла Клинтона с 1993 года, когда ко мне обратилась Хиллари Клинтон с просьбой посоветовать поварам Белого дома, Кэмп-Дэвида [75]и президентского самолета способы готовить более здоровую пищу.

Изначально дела у президента шли хорошо, и он сбросил почти 12 кг, но позже стал постоянно нервничать из-за политических событий и, понятно, меньше следить за соблюдением диеты и особенностей образа жизни. В 2004 году ему сделали шунтирование четырех забитых коронарных артерий.

В феврале 2010 года он узнал, что одну из четырех артерий нужно шунтировать снова, и ему поставили два стента, чтобы разблокировать закупорку. Затем на пресс-конференции один из врачей сказал: «Это случилось совсем не из-за образа жизни и не из-за рациона», имея в виду, что во всем виноваты гены [76].

Посмотрев эту пресс-конференцию, я отправил президенту Клинтону письмо, где писал, что, по сути, гены тут ни при чем и если бы он сильнее изменил свой образ жизни, то у него были бы неплохие шансы избавиться от ишемической болезни сердца.

«Наши гены определяют предрасположенность, но не судьбу, – написал я ему. – Если бы было наоборот, вы стали бы жертвой, но это не так: вы – один из самых влиятельных людей на планете. У вас генетическая предрасположенность к сердечно-сосудистым заболеваниям, потому что они есть у многих ваших родственников, но это означает, что вам просто нужно значительнее, чем кому-то другому, изменить образ жизни, чтобы предотвратить их развитие. ДНК – это не приговор».

Вскоре после этого мы встретились, и он начал выполнять описанную в этой книге программу. Клинтон придерживается ее до сих пор и даже публично заявлял об этом, отмечая, что дела у него идут замечательно [77].

Независимо от того, какой в нашей стране политический строй и насколько разобщена нация, когда бывший президент США (особенно если до этого не был привержен здоровому питанию) успешно поддерживает новый образ жизни и ему удается оставаться здоровым на протяжении многих лет, это отличный пример для подражания. И это вопрос социальный, он вне политики.

Снова скажу, что у каждого свой набор генов, но эта разница важна намного меньше, если мы ведем здоровый образ жизни.

Именно по этой причине еще 50 лет назад жители Японии на порядок реже страдали сердечно-сосудистыми заболеваниями, диабетом второго типа и раком, чем сейчас отмечается в США [78]. В их популяции очень широкий спектр различных генотипов, равно как и в Америке, но, поскольку японцы питаются в основном цельной растительной пищей [79], они не имеют хронических заболеваний, даже будучи генетически предрасположенными к этому.

Однако у тех, кто переехал из Японии на Гаити, эти болезни развивались значительно чаще, а те, кто эмигрировал в Сан-Франциско, страдали еще сильнее [80]. Почему? В Гонолулу они начинали есть больше животных белков, жирных молочных продуктов, пищи, содержащей холестерин и очищенные углеводы. А когда начинали жизнь в США – и того хуже. Чем ближе к материковой части страны они перебирались, тем быстрее рушились их социальные связи.

Похожая ситуация сложилась в Китае, о чем Колин Кэмпбелл пишет в книге «Китайское исследование» [81]. В сельских районах Поднебесной потребление жиров было вполовину меньше, чем в США, а клетчатки – в три раза выше. Там ели очень мало животных белков, всего около 10 % от количества, которое съедают американцы. В тех же сельских районах у жителей 20–74 лет общее содержание холестерина в сыворотке крови было 127 мг/дл, а в США – 203 мг/дл.

Уровень смертности от ишемической болезни сердца среди американцев был в 16 раз выше, а среди американок – в шесть раз выше, чем у китайцев и китаянок [82]. К сожалению, сейчас ситуация меняется, рацион жителей Азии все сильнее напоминает западный, и там люди стали умирать гораздо чаще, как и у нас.

Мы также провели первое контролируемое клиническое исследование, которое показало, что при изменениях образа жизни, о которых мы говорим, меняется длина теломер – концов хромосом, отвечающих за старение. Это исследование мы выполняли совместно с доктором Элизабет Блэкберн [83], разделившей Нобелевскую премию по физиологии и медицине за новаторские открытия в работе теломер.

Теломеры – это своего рода пластиковые наконечники на шнурках, благодаря которым концы не махрятся. Они находятся на концах хромосом и защищают ДНК от повреждений. С возрастом теломеры становятся короче, их целостность нарушается, поэтому клетки не работают исправно и быстрее умирают.

Если коротко, то по мере того, как укорачиваются теломеры, сокращается и жизнь.

Почему? Укорочение теломер связывают с возрастающим риском преждевременной смертности от множества хронических болезней. Повторюсь: у них есть общие механизмы, включая укорачивание теломер. Сюда относится риск развития сердечно-сосудистых заболеваний; рака простаты, груди, кишечника; болезни Альцгеймера, диабета второго типа и многих других хворей.

Всего через три месяца после того, как пациенты стали придерживаться нашей программы, мы обнаружили, что содержание теломеразы (фермента, удлиняющего теломеры и поддерживающего их состояние) увеличилось на 30 % [84].

Через пять лет длина теломер в контрольной группе уменьшилась на 3 %. Именно это обычно и происходит со временем у большинства людей. Однако у тех, кто следовал программе, разработанной нами на основе лайфстайл-медицины, длина теломер увеличилась на 10 % [85]. Редакторы журнала The Lancet Oncology написали: первое контролируемое клиническое исследование обнаружило, что вмешательство может удлинять теломеры, давая таким образом «обратный ход старению на клеточном уровне».

При этом, как мы открыли ранее, рассматривая другие показатели, результаты исследования впервые выявили зависимость между степенью, до которой люди следуют программе, и длиной прироста теломер. Чем значительнее люди меняли свой образ жизни, тем активнее удлинялись теломеры.

Конечно, защита и рост теломер не гарантируют, что мы проживем вечно. Но исследование показало, что можно иметь здоровую, долгую и полноценную жизнь вместо того, чтобы умереть в результате истощения от хронической болезни, страдая перед этим многие годы. Другими словами, умереть молодым как можно позже.

Мы состоим преимущественно из микробов. Я слегка опешил, когда однажды узнал, что внутри нашего организма обитает более 100 триллионов организмов – они образуют наш микробиом.