Александр Фролов - Записки медбрата, или Как лечат в Америке

Школы плохие. Основная проблема, безусловно, в том, что обитатели гетто к знаниям не тянутся, поэтому на уроках дисциплины нет. Многие просто бросают школу и не получают аттестат. По статистике около двух миллионов американцев не умеют читать. Это, конечно, выпускники школ, расположенных в бедных районах. Но даже если в этой среде и найдётся в качестве исключения ученик, который тянется к знаниям, все равно реализовать свои способности такие ученики не могут. Во-первых, в классе они становятся изгоями. Их обзывают Orio. Так называется печенье, которое с одной стороны белое, а с другой – чёрное. Мол, ты афроамериканец, но хочешь жить как белый, поэтому ты больше не наш, но и не белый. К слову, трущобы есть не только негритянские: деградации среди белых тоже хватает. Но даже если ученик с успехом преодолеет давление сверстников, то всё равно школьная программа слабая. (Она значительно сильнее в школах для крепкого среднего класса, не говоря уже о тех, кто стоит выше этого самого среднего класса).

Что касается питания, существует стереотип, что американские бедняки едят самую плохую еду, потому что не могут позволить себе продукты более высокого качества. Это так, но лишь отчасти: они действительно покупают самые плохие продукты, но это не значит, что они самые дешёвые. В 90-х годах в Америку приезжало много эмигрантов из бывших советских республик, многие из них получали тогда точно такое же пособие, как и американские бедняки. На это пособие наши не жировали, но были сыты, одеты, обуты и даже время от времени посылали посылки и небольшие денежные переводы родственникам. Но американцы на пособии буквально голодают. Их дети часто едят раз в день, да и то в школе за государственный счёт, потому что с мозгами человека, который не умеет читать и считать, быть сытому невозможно. Даже в дешёвом магазине можно купить нормальные продукты, особенно если читать этикетки, и приготовить из них дешёвый, но хороший обед. Но варить они не умеют, хотя времени у них много, ведь на работу не ходят, поэтому покупают всё готовое, а это дорого. Обед у них может состоять из огромной пачки чипсов и бутылки дешёвого газированного напитка ярко-ядовитого цвета, который дешевле Кока-Колы, но всё равно намного дороже чая. Да и чипсы стоят дороже, чем обыкновенная картошка, но картошку нужно почистить, потом сварить и в добавок ещё кастрюлю помыть. Кстати, многие профессиональные бездельники позволяют себе такую роскошь, которую средний класс себе не позволит: они пользуются только одноразовой посудой, чтобы не мыть, хотя у них, в отличие от других, есть субсидия на воду и плата фиксированная, а не по счётчику, как у всех. Что такое уборка жилья они тоже не знают, поэтому в школах для бедных свирепствует педикулёз, или вшивость, если выражаться по-простому.

Медицинское обслуживание для американской бедноты, в отличие от всех остальных, бесплатное. Как их лечат? Об этом, собственно, и вся книга. Могу лишь сказать, что они сильно злоупотребляют бесплатной медициной. В отделение скорой помощи при больнице, в которой я работаю, регулярно, несколько раз в неделю, поступают пациенты с жалобами на то, что их покусали клопы. На Ютубе есть много юмористических коротких мультфильмов о том, как обитатель гетто вызывает скорую помощь по надуманному поводу и просит парамедика отвезти не просто в ближайшую больницу, а именно в ту, в которой, по мнению героя ролика, кормят лучше. Ничего подобного не может позволить себе средний класс. Нередки случаи, когда представитель среднего класса с болью в груди сам садиться за руль и едет в ближайшую больницу, подвергая тем самым опасности и себя, и других участников движения, потому что вызвать скорою ему не по карману. Если вызовет скорую и в больнице ему диагностируют инфаркт миокарда, тогда, страховка, если она у него ещё есть, может быть, и оплатит вызов. Но боль в груди – это ещё не обязательно инфаркт. Обычная изжога иногда может отдавать в грудь и вызывать симптомы, похожие на симптомы инфаркта. В таком случае страховка не заплатит за вызов ни цента, придётся платить самому, а это для многих – месячная зарплата, около трёх тысяч долларов. Но даже если страховка и оплатит вызов, то не полностью. Долларов 800 всё равно нужно заплатить из своего кармана.

С жизнью гетто разобрались. Теперь посмотрим на жизнь рабочего класса. Преступность в районах, в которых живут рабочие, значительно ниже, потому что, если человек работает, у него остаётся меньше времени на всякую дурь. Дома по своей планировке такие же, как и в трущобах, но чуть более ухоженные: если человек ходит на работу, то может следить и за собой, и за своим жильём. Говоря об ухоженности, нужно понимать, что всё относительно. Если в рабочем районе увидите дом, который особо выделяется ухоженностью, значит в нём, скорее всего, живёт семья эмигрантов. Что касается школ, они особенно не отличаются от школ в гетто, потому что рабочий класс в Америке тоже не ценит образование. Хотя дисциплина в школах, где учатся дети рабочих, может быть, чуть-чуть лучше. Но если встречаются такие родители, которые всё-таки хотят, чтобы их дети учились, тогда есть альтернатива: дешёвая, от двух до четырёх тысяч долларов в год, частная школа. Дешёвая в том смысле, что дешевле уже нет, но для рабочего это всё равно дорого. Дисциплина в частных школах хорошая, а значит, есть у педагогов возможность эффективно преподавать. Но эта возможность не используется в полной мере, потому что учебная программа всё равно слабая. За счёт дисциплины школьники осваивают слабую программу лучше, чем учащиеся государственных школ, и становятся конкурентоспособными. Но их конкурентоспособность ограничивается своим социально-экономическим классом. Тягаться с выпускниками школ из зажиточных районов они всё равно не могут, так как учебная программа в таких школах лучше. Расскажу о своём дальнем родственнике-американце, который учился в дешёвой частной школе. Окончив школу, он сразу не получил аттестат, потому что родители не могли заплатить за последний год обучения. Стефану, так зовут родственника, пришлось около года проработать в Макдональдсе, чтобы отдать долг и забрать свой аттестат. В школе он чётко усвоил, что у него гуманитарный склад ума и математика ему не даётся. Но тем не менее решил идти учиться в дорогой частный университет на физический факультет. Ему кто-то сказал, что у физиков в НАСА очень высокая зарплата, поэтому он решил стать физиком. Отучился год, потратил на учёбу 20 тысяч долларов, которые взял в кредит, и бросил университет. Не потянул. Я спросил его, в чём дело. Он начал невнятно жаловаться, что, мол, слишком много формул и задач. Другими словами, в частной школе он даже не получил представления о физике! В университете для него стало полной неожиданностью – узнать, что физика – это по сути та же самая математика, к которой у него нет таланта. Этот урок стоил ему 20 тысяч долларов, которые он отдаёт до сих пор. После неудачной попытки стать физиком, Стефан пошёл в морфлот на четыре года. Долги за учёбу на время службы замораживаются. Находясь на службе, он заочно учился за счёт Минобороны (в Америке так можно) и получил диплом бакалавра по истории. После службы с дипломом бакалавра пошёл на юридический факультет. (На юридический факультет, так же, как и в медуниверситет принимают не со школьным аттестатом, а с дипломом бакалавра). В долг уже не залазил: Минобороны оплачивает учёбу тем, кто отслужил. Но на юрфаке он проучился тоже только год и бросил, потому что узнал, что реальная жизнь адвоката отличается от общепринятых представлений. Считается, что адвокаты – состоятельные люди, которые зарабатывают либо много, либо очень много. Реальность такая, что сразу после окончания университета молодые юристы выполняют работу секретарши в течение нескольких лет. Работают часов по семьдесят в неделю, а зарабатывают от 28 тысяч в год грязными, меньше, чем рабочие. Правда, если проявляют себя с хорошей стороны, быстро идут вверх по служебной лестнице. Что касается больших заработков, которыми славятся адвокаты, то они появляются только после сорока лет. А в молодости нет ни денег, ни времени на личную жизнь; нет и времени на воспитание детей. Да и в средних годах времени нет, потому что хоть и зарабатывают много, но всё равно работают по семьдесят часов в неделю, а то и больше. Поэтому он пошёл на государственную работу в отдел по делам ветеранов. У него – четверо детей, и есть время на семью. Хорошую работу в отделе ветеранов он получил благодаря тому, что отслужил в морфлоте. От идеи больших заработков он отказался, так как понял, что большие деньги в Америке зарабатываются за счёт семьи.