Александр Андреев - Наука, которой нет

– И тогда возможны феномены «каменного тела», хождения по огню и т. п.?

– Вероятно. Хотя только общей базы и недостаточно. Нужна непосредственная специализация. Хотя, для овладения факирскими трюками, зачастую, нет необходимости прорабатывать всерьез структуру сознания-тела. Достаточно обратится к специалисту, практикующему подобные опыты. К общей теме разговора способность творить цирковые чудеса отношения почти не имеет.

– И все-таки метод визуализации…

– Никуда не годится!

– Как же тогда оперировать «потоком ци», ведь автор только что и сам прибег к образному языку.

– «Гнаться за далеким, пренебрегая близким, – большая ошибка». Для того, кто хочет начать тренироваться, чувствительность проприорецепторов, – доступная, надежная и вполне самодостаточная основа. Научите тело быть чутким, как к внутренней среде, так и к импульсам мозга. И необходимость в привлеченных со стороны сущностях, таких как «чудесная ци», отпадут немедленно, отсеченные принципом бритвы Оккамы. «Не следует множить количество сущностей без необходимости!»

– Хорошо. А как тренировать ТСС?

– Через изменения положения одной части тела относительно другой. То есть через движение.

– Разве в обыденной жизни мы не занимаемся тем же самым? Пишем в тетради, идем по улице, работаем на огороде, причесываемся, – разве это не движения?

– Это они. Но не совсем те, что нужны для тренировки. Если вы ходите с грацией танцовщицы, сидите с устойчивостью борца, держите равновесие как акробат, стоите с выправкой профессионального военного, то … Вы на правильном пути, одним словом.

– И все? А что мешает сразу же вести себя так, без каких-либо упражнений?

– То, что во всех перечисленных мышечных актах участвуют крупные мышцы. Уже в юношестве у многих изрядно зажатые и перекореженные. И справиться с ними сразу, при том не прибегая к насилию (ведь мы выяснили, что это «не наш метод») очень непросто. К тому же танцор не борец, а канатоходец не офицер. А практикующему нужен синтез этих качеств, причем совсем не для арены или парада. Для полноценной, здоровой жизни.

– Движения, – единственный метод прийти в контакт со своей внутренней энергией?

– Нет. Но самый простой, безопасный и доступный. Разумеется, при правильно подходе.

– Допустим, вы меня убедили и мне хочется приступить к занятиям завтра, с утра? С чего начать?

– С прочтения следующей главы, конечно.

Я сам обманываться рад

А.С.Пушкин

Возьму на себя смелость составить описание термина, которое кочует из статьи в статью, книжки в книжку, из рекламы в рекламу:

«Цигун (или дыхательная гимнастика) – драгоценное наследие, имеющее тысячелетнюю историю. Система тренировки посредством взращивания жизненной энергии. Иероглиф «ци» означает дыхание, а «гун» – процесс регулирования дыхания и поз тела. Заниматься цигуном – значит тренировать энергию (ци) и сознание; сознание при этом должно направлять поток ци по сети каналов. Благодаря этому здоровье укрепляется, а срок жизни продлевается».

Отличный пример, когда слов много, а ясности мало.

Так «дыхательная гимнастика» или «тренировка энергии»? Основное это «взращивание» или «направление по каналам»? Каким образом принятие поз и изменения ритмов дыхания может направлять энергию? И что такое эта самая «энергия»? Откуда берется? Где хранится? Как генерируется? Почему нет приборов, которые ее фиксируют? Как может термин «цигун», появившийся во времена Мао Цзэдуна (середина 20 века), иметь тысячелетнюю историю? Почему многие авторы учебников, признанные мастера «работы с ци» прожили срок, вполне согласующийся с данными статистики, описывающими среднюю продолжительность жизни?

Может ни «цигуна», ни «ци» вовсе не существует? Как ни странно, но автора книги так и подмывает ответить на этот вопрос утвердительно. Да, ни цигуна, ни ци в реальности нет. В том смысле, в котором нет зубных паст, делающих ваши зубы несокрушимыми. Или шоколада, гарантировано поднимающего настроение. Или дезодоранта, дарующего неизменный успех у девушек. Цигун и ци (а в купе с ними прана и ки) давным-давно стали брендами. Ярлыками, щеголяющими изящной формой, красивым золотистым тиснением букв, складывающимися в громкое имя. Не более того.

Объяснения, приведенные в подавляющем большинстве книг восточных авторов, ничего не поясняют! Да и как они могут пролить свет на предмет, если оперируют понятиями, лишенными четко сформулированных определений. Почему так? Ответ очень прост. В древности существовали отдельные практики, передававшиеся из поколения в поколение. Иногда такого рода знания носили секретный характер. А порой и совсем наоборот, широко распространялись в народе. Часто общее направление практик определялось религиозными взглядами занимающихся. Но далеко не всегда. Некоторые исследователи искали, прежде всего, расширения функциональных возможностей тела. Подобные системы выстраивались вокруг понятий «сила», «прочность», «выносливость». Других более привлекала ясность ума. Третьих – продление жизни. Четвертых – освобождение от ограничений, накладываемых физическим телом. И все они выстраивали определенные последовательности действий, по их мнению, наиболее эффективно и быстро приводящих к цели. И все передавали свой опыт в виде устных наставлений, записей, а в последующем – обобщали в теории. Надо ли говорить, что пытливые умы древности жили в разрозненном мире, географически были удалены друг от друга. Да зачастую еще и совсем не стремились поделиться своими знаниями с «чужаками». В такой атмосфере в каждой «школе» (под школой в данном случае я подразумеваю учителя-основателя и идущую от него «линию»), формировалась своя терминология.

Чтобы не быть голословным, сошлюсь на тайцзи цюань. Столкнувшись с трудностями в передаче постулатов школы, наставники не стеснялись привлекать образные выражения, вводить слова, редко употребляемые в быту или вообще слова-новоделы (в нашем отечестве сим славен был Владимир Владимирович Маяковский). К таким словам относятся «сун» (обычно переводят как «расслабление», что не отражает сути явления), «цзинь» (особый вид «упругой, цепкой» силы) или скажем, поза «хватать птицу за хвост». С последним примером произошел вообще анекдот. Поза названа по аналогии с человеком, несущим подмышкой крупную птицу, придерживая ее за длинный свисающий хвост второй рукой. Позднее в переводах трансформировалась в «схватить воробья за хвост», а еще позднее в «игру с птицей в утреннем саду».

Но мы отвлеклись от темы.

Адепты, «заточенные» на кулачный бой, последователи философских доктрин, целители, монахи, – каждый из них совершенствовался в определенной системе, совершенно точно имеющей мало общего с системой другого. Естественно, случаи локального объединения, слияния школ, имели место быть. Как и синтетические учения, изучающие сразу несколько аспектов совершенствования. Попытки обмена знаниями предпринимались постоянно. Но все же погоды они не делали. Разные цели. Несхожие методы. Противоречивые взгляды. Абсолютно оригинальные теоретические построения. Вот такие черты описывали те школы. И такое положение дел сохранялось до двадцатого века. В 1940–50-х годах китайское правительство попыталось интегрировать разрозненные подходы в единую систему с целью создания научной базы в рамках идей культурной революции. Нельзя сказать, что попытка эта потерпела полное фиаско. Без сомнения, авторами новой теории была проделана большая работа по сбору, обработке и анализу информации. И теория, таки, появилась на свет. Теория как теория. Не хуже других. Если изложить ее предельно лаконично, суть занятий сводится к возрастанию объема и улучшению качества индивидуальной жизненной силы практикующего.