Лариса Новицкая - Белорусские знахари. Легенды, предания, рассказы, обряды. Этнографические материалы конца XVIII – начала XX века

Одновременно методичка давала подробные рекомендации помощи больным со стороны священника. При простуде «от вспотевшей головы, а также сильно потливых ног» требовалось уберечь заболевшего от всяких «горячительных средств», отправить его в умеренно тёплую комнату, заменить мокрую обувь и всю одежду на сухую, поставить промокшие ноги в тёплую воду, смешанную с золой или горчицей и часто давать пить тёплый чай из сушеной малины или из липовых цветов. От продолжительной головной боли на затылок рекомендовалось приложить «горчишное тесто» – смесь из равных частей уксуса, мякиша ржаного хлеба и тёртой горчицы. Но если одновременно с головной болью наблюдалась «краснота лица и сильное биение шейных жил», назначалось «прохладное содержание головы» и тщательное согревание ног, кисловатое питьё из разведённого водой клюквенного сока, частый приём огуречного рассола, смешанного с поваренной солью. Когда подобные средства не помогали, следовало приглашать врача, или, в крайнем случае, фельдшера. (Там же. С. 37)

От змеиного укуса священники выполняли следующую инструкцию методички: «Нужно уязвлённый член туго перевязать над самым местом ужаленным; самую рану, обыкновенно весьма малую, даже едва приметную и почти не кровоточащую, надобно несколько разширить острокончием ножика для удобнейшего стечения крови, и к разширенной и солёной водою обмытой ране тотчас приставить кровососную банку или рожок; наконец здесь нужно прижигание раны раскалённым железом и немедленное приглашение образованного врача». (Там же. С. 56—57)

Вооружённые начальными медицинскими знаниями и умениями, священники действительно успешно справлялись с оказанием первой медицинской помощи. А наиболее способные из них даже составляли конкуренцию не достаточно сильным знахарям. Бывало, что сами знахари отказывались лечить человека и отправляли его на исцеление к батюшке. В первую очередь в тяжёлых случаях психических недомоганий, связанных с «подселёнными» к человеку бесами. Вот пример молитвы «Из чина изгнания бесов от человека», которую читал батюшка во время религиозного целительского обряда: «Заклинаю тя, нечистый душе, всякое нападенiе вражiе, всякъ призракъ, всякiй полче: въ Имя Господа нашего Iсуса Христа, да искоренишися, и избегнеши от созданiя сего божiя. Сей ти повелеваетъ, иже тя с вышнихъ Небесъ, в нижнихъ земля потопити повеле. Сей ти повелеваетъ, иже морю, ветромъ и волнамъ запрети. Слиши оубо и оубойся сатано, сутостате веры, враже рода человеческаго, смерти наволителю, жизни восхетителю, правды оудалителю, кореню злобы, греховъ обретателю, людей прелстителю, предателю народовъ, рвенiя вино, начатку лихаимства, ненависти подустителю, болезнемъ подателю: чесо стоиши, и противишися; ведя яко Христосъ Господъ твоя разоритъ. Сего оубойся, иже въ Iсааце жренъ есть, въ Iосифе проданъ, въ Агнце оубенъ, в человеце распятъ, последиже Ада бысть победитель. Оубо отступи». (52. С. СОЕ) Уездные и губернские врачи ставили таких батюшек-целителей на одну доску со знахарями и осуждали их на своих собраниях и конференциях: «Публика, всегда неравнодушная к чудодейственным средствам и не менее чудодейственным целителям, беззастенчивым рекламам, с особенным увлечением набрасывается на тех и других, и таким образом возникают паломничества то к Кузьмичу, то к батюшке, то к бабушке», – говорилось в одном из таких докладов. (30. С. 3)

В основном между служителями церкви и знахарями устанавливались отношения взаимопонимания. К священникам народные лекари обращались за благословением лечебного зелья. Придя в церковь, они раскладывали собранные травы, цветы, ветки кустарников в кучку на столе, а батюшка над каждой кучкой читал «Благословение зелiя против недугов». «Благослови, Блаже, i Iисусе Христе, зелiе имярекъ, и излей на него силою твоею святой небесное благословение, да каждо иже имъ покажд е нъ будетъ, или у себе имеетъ, врагъ ему нечес о же вред и ти можетъ, въ немже месте укропится, или положится, здравие принесе, и да отступитъ, да оужаснетъся диаволъ, и избежитъ, ниже дерзнетъ прочее сiя созданiя вред и ти. Да благословишися убо зелiе имярекъ: от Имени Господа нашего Iисуса Христа, и Пресвятейшая Троица, да будеши изгнанiе диавола, и сожителей его, и всякихъ недуговъ. Яко благъ и человеколюбецъ есть Господь нашъ Iисусъ Христосъ. Ему же подобаетъ всякая слава. Благо» (52. С. ФКЗ)

Хотя знахарское дело народные целители и называли «Божеским», «от Бога», но после исповеди священнику они обычно получали определённое церковное «наказание». Знахарка Агафья Петрова из деревни Борки Витебской губернии так рассказывала о своих обращениях к церковникам: «Я к игумену ходила, как на духу клялась. А он говорит: «Я так, Агафья, не могу не разрешить, не запретить, а ты с молитвой делай, да клади, ты, баба, низкие поклоны по утрам и вечерам». (59. Т. II. 527)

Впрочем, по рассказам крестьян, некоторые священники не находили ничего зазорного употреблять сверхъестественные знахарские приёмы для обустройства своих хозяйственных дел. Особенно при разведении пчёл. «У одного попа хорошо велись пчёлы. Захотел один мужик разжиться на исправных пчёлах, – рассказывал Владимиру Николаевичу Добровольскому крестьянин Бельского уезда Смоленской губернии. – Поехал мужик к попу, купил у него улей пчёл и пожелал оставить тот улей на прежнем месте до осени: пусть полетует.

Осенью приехал мужик к батюшке, когда того дома не было: уехал в город за покупками. Попадья сказала, что батюшка будет если не сегодня вечером, то завтра утром непременно. Пасека батюшкина была версты за две. Пошёл мужик туда и думает себе: заночую на батюшкиной пасеке. Пришёл, взял курницу, открыл свой улей, а там ни грамма мёда.

Вечером приехал батюшка, благословил мужика и говорит:

– Ты ж смотри, ночуй у меня, Петрок. Завтра пчелишек посмотрим.

Наутро перекрестились, опохмелились, зажгли курницу, открыли улей: улей полон мёда, а мёд, как кровь. Закричал мужик от страха:

– Боже ж мой, Царица моя Небесная! Нет, нет, нет! Как жил без пчёл, так и жить буду! И денег больших мне не надо и улья вашего не надо!

– Что ты так испугался? Ну ладно, только смотри, никому не глаголь!» (11. С. 100—101)

Горожане и местечковцы обращались и к профессиональным медикам, и к знахарям. Крестьяне же вплоть до начала XX века предпочитали только местных знахарей. Порой крестьянская община заявляла земскому врачу, приехавшему в деревню для осмотра больных, чтобы он со своими снадобьями уезжал туда, откуда приехал. «Ну что дохтур, деньги возьмёт, а толку никакого. Если даже знахарь не смог вылечить, то разве дохтур поможет?» – говорили обычно крестьяне. Отношение к врачам в деревнях хорошо показывает игра «Мацей», в которую на Коляды играли в Борисовском уезде Минской губернии. «В нашем селе на колядные святки на вечеринках делают так, – рассказывал Павлу Васильевичу Шейну местный житель. – Один представляет себя за Мацея, второй за его жену, а третий за доктора. Мацей, держась за живот, говорит: «Был я у пана Бруневского на кутье, объелся кутьи, не могу сойти, не могу пойти, ни шагнуть, ни зевнуть, ни к своей жене зайти. Что моя жена Ульяна ни делала: горшок на пуп ставила, – ничего не помогло, только хуже стало. Посоветовали сходить в аптеку Равского, купить мха, чертополоха, куриной желчи, комариных кишок, ещё чего-то понемногу. Сделали болтушку, потрясли. Выпил – ничего не помогает, ещё хуже становится.