Екатерина Макарова - Глубоко научный секс: мифы и стереотипы

Я не хочу сказать, что европейские мальчики не участвуют в групповой мастурбации. Еще как участвуют, если вместе смотрят порнографические фильмы. Но мастурбация остается интимным процессом, в котором каждый из участников сконцентрирован на личных фантазиях и усилиях.

В сакральном мире все не так.

Для всех действуют общие правила, навязанные наставником. Участники групповой мастурбации сосредоточены на смысле обряда. В молитвенном экстазе они умоляют божества смилостивиться и оплодотворить растрескавшуюся в засухе землю так же обильно, как семя юношей, участвующих в ритуале.

Как все это возможно у европейцев?

Поэтому техники удлинения полового акта и вытягивание полового члена не работают у европейцев так, как у африканцев.

В этом простейшем примере видно глубинное, сущностное отличие общественной сексуальности и сегодняшнего индивидуализма, в которой половая жизнь человека становится исключительно его личным делом.

В этом примере также хорошо прослеживается системная социализированность сексуальности. Секс никогда не был животным инстинктом, который можно было бы разнузданно удовлетворить по первому зову плоти. Секс был общественным служением, с помощью которого торжествовалось победа над разрушительным действием стихии, люди прикасались к первозданной тайне мироздания, общались с богами и копили духовный потенциал племени. Мужчина и женщина воплощали божественную пару, и, совокупляясь, служили улучшению мироустройства.

Сексом занимались в определенных условиях, в определенные дни, специально воздерживаясь перед этим и точно соблюдая все правила игры: кто, когда, с кем и зачем.

Никаких личных пристрастий не существовало, а если они и возникали, то не брались в расчет.

Человечество с самой колыбели знало, как подавлять сексуальное желание, управлять репродуктивными функциями и оборачивать сексуальную энергию на пользу своей духовной мощи.

Экскурсы в историю, а также антропологию племен, сохранивших первобытный уклад, подтверждают, что секс никогда не был основным инстинктом, а всегда служил благу человека. При условии, что человек знает, что ему во благо.

Традиции сакральной сексуальности сегодня существуют в областях, где сохранился первобытно-общинный строй. Это страны Африки, Южной Америки, острова Океании и Австралии.

У сакрализованной сексуальной жизни были и другие отличительные черты. Это групповой брак, черты которого в той или иной форме сохранились у различных племен, и сопутствующий ему матриархат.

Сегодня ошибочно думают, что матриархат – это отдельный период, когда женщины правили миром, а мужчины выступали на вторых ролях. Это заблуждение, миф, который затрудняет понимание истории современной семьи. Еще Фридрих Энгельс в своей блестящей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» анализирует идею матриархата с точки зрения родового строя. Именно по женской линии сохранялся род, а идея отцовства имела второстепенное значение.

Недостаток пищи вынуждал жестко контролировать рождаемость с помощью инфантицида, который регламентировался через детские жертвоприношения. Групповой брак в виде сожительства нескольких мужчин с одной женщиной также отвечал идее контрацепции.

Клитеридэктомия – вырезание у девочки кавернозных тел (клитора и малых половых губ), отвечающих за ее возбуждение и удовольствие – соответствовала общественному смыслу сексуальных отношений. Эта кровавая и поистине калечащая девочку операция до сих пор практикуется во многих африканских государствах. Этим обрядом племя подчеркивает, что цель существования женщины – не услаждение плоти, не радость жизни и сексуальное удовлетворение, а высокое служение целям всего племени. Задачи женщины – деторождение, управление хозяйством и мужчинами, передача сакрального знания девочкам, будущим хранительницам очага и носительницам племенной мудрости.

Такая четкая регламентация ролей в первобытном обществе не учитывала личных привязанностей, исключала партнерские отношения и феномен любви. Действительно, сложно представить, как матриархальная женщина справлялась бы со своими обязанностями, если бы ее представление о мире было отягощено темой любви, страданием от недостатка внимания мужа и поиском оргазма. Хорошая жена – это хорошая исполнительница функций, и не более того.

Это мировоззрение сопровождает эмоциональная бедность, неразвитость. Сложные чувства не приживаются в культуре общественной сакральной сексуальности и не отягощают жизнь носителей этой культуры противоречивыми переживаниями. Так, во многих африканских диалектах понятия «любовь» и «печаль» выражаются одним словом.

В общем-то, если мы поразмыслим над силой и глубиной переживания любви и печали, то действительно, найдем много общего: это созерцание своего внутреннего мира, медитативный настрой, глубокая переплавка идей и ценностей в новые смыслы и намерения и т. д.

Но все-таки у нас, носителей индивидуалистической актуальной концепции сексуальности, печаль в сознании связана со знаком «минус», в то время как любовь всегда имеет положительные оттенки.

В первобытном обществе было все не так.

Сексуальность предназначалась для служения культу, и ее проявления были делом общественно значимым, ответственным и обязательным для каждого члена первобытного социума.

Личные переживания индивида во время сексуальных действий, его сомнения в себе, чувства по отношению к партнеру, получаемое удовольствие и удовлетворение не имели значения.

Первобытный человек не переживал глубоко и мучительно чувство разочарования после полового акта, если он не был чем-то феерическим, как он ожидал. Он не размышлял, надо ли ему сегодня заниматься сексом. Он не терзал себя сомнениями, как его воспринимает партнерша, удовлетворен ли он, нормально ли, что половой акт длится только три с половиной минуты, а у партнерши нет вагинального ответа на его действия. Он не подавлял половое влечение, потому что это якобы постыдно или вредно. И, наконец, ни он, ни она не отказывались от сексуальной активности, потому что это больно, сопровождается дискомфортом или влечет разные последствия.

При отправлении сексуального культа все участники достигали такой степени экзальтации, служащей прелюдией к сексуальному акту, что дальнейшие сексуальные действия были желаемы, неизбежны и заразительно необходимы. Человек сначала готовился с помощью предварительных ритуалов (танцы, пения, повторяющиеся движения, дыхательные упражнения), настраивался на секс (вот-вот это произойдет), и когда наступал сам момент совокупления, его половая доминанта была обострена и доведена до состояния, близкого к трансу. Половой акт был необходим для разрядки напряжения, которое нагнеталось ритуалом. Только участие в культе могло избавить человека от неукротимой жажды совершить то, что должно.