Александр Подрабинек - Карательная медицина

Многочисленные процессуальные нарушения во время предварительного и судебного следствия не поддаются учету. Мы не в состоянии заниматься этим вопросом ни в этой главе, ни во всей нашей книге.

В чисто юридическом аспекте для пресечения карательной медицины в СССР необходимо как минимум:

1. Считать преступным принудительное помещение в психиатрические больницы общего и специального типов по определению суда тех психически больных граждан, которым инкриминируется совершение деяний, предусмотренных статьями 83, 190-1, 209 и частично статьями 64, 70, 72, УК РСФСР (и аналогичными статьями союзных республик). В деяниях, предусмотренных этими статьями, нет состава преступления. Эти статьи противоречат принципам демократического права и свободы личности.

2. Тем более считать преступным (как квалифицирующий признак) принудительное помещение в психиатрические больницы специального и общего типов психически здоровых людей.

3. Изменить редакцию статьи 126 Конституции СССР. Исключить из статьи перечень общественных организаций, ограничивающий создание каких-либо других организаций, не предусмотренных перечнем.

4. Гарантировать Законом осуществление прав, предоставленных статьей 125 Конституции СССР.

5. Органам прокурорского надзора строго следить за точным исполнением законов в производствах дел по применению принудительных мер медицинского характера. Виновных в нарушениях этих законов привлекать к уголовной ответственности.

6. Изменить соответствующим образом редакции статей 59, 64, 70, 72, 182 Уголовного кодекса РСФСР, 78, 80, 82, 184, 290 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (и аналогичных статей в УК и УПК союзных республик).

7. Исключить из Уголовного кодекса РСФСР статьи 83, 190-1, 209, из УПК РСФСР - 81, 790, 300, 405 (и аналогичные статьи из УК и УПК союзных республик).

8. Признать недействительными и изъять из обращения секретные и несекретные инструкции, регулирующие применение мер карательной медицины (в их числе и инструкции, публикуемые в Приложении настоящей книги). Все подзаконные акты должны быть признаны недействительными, а меры принуждения психически больных - кодифицированы.

9. Ввести в Законы статьи, обеспечивающие право на состязательную психиатрическую экспертизу.

10. Ввести в Законы статьи, обеспечивающие обвиняемому в производстве дел по применению принудительных мер медицинского характера допуск защитника с момента вынесения постановления о назначении судебно-психиатрической экспертизы. Предоставить защитнику, родственникам, опекунам или иным представителям обвиняемого возможность осуществления прав, зафиксированных в статье 185 УПК РСФСР (и аналогичных статьях УПК союзных республик).

11. Ввести в Законы статьи, лишающие эксперта возможности участвоватъ в производстве по делу, если он находится в служебной зависимости от следствия, органов дознания, прокуратуры, суда.

12. Ввести в Законы статьи, предусматривающие уголовную ответственность за незаконное принудительное помещение граждан в психиатрические больницы.

Выполнение этих двенадцати пунктов стало бы первым шагом на пути осуждения и пресечения карательной медицины в СССР.

Создание справедливой правовой системы применения принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния, представляется нам сложным и трудоемким делом, требующим участия в этой работе лучших специалистов по уголовному и уголовно-процессуальному праву, психиатров, педагогов, психологов.

Мы представили здесь лишь самые вопиющие противоречия закона принципам свободы личности и Всеобщей декларации прав человека, самые яркие внутренние несоответствия этой области советского права, которые указывают, что правовая основа карательной медицины соответствует духу и целям советской политики и задачам репрессивных органов.

Возможно, более детальный анализ этой области советского права проведет недавно созданная в СССР общественная Рабочая комиссия по расследованию использования психиатрии в политических целях.

ПО ДОРОГАМ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ЛЕЧЕНИЯ

Как уже было сказано, карательная медицина располагает двумя видами принудительного лечения: в спецпсихбольницах и психбольницах общего типа. Попытаемся проследить путь арестованного туда и, затем, обратно на волю.

Мысленно пройдем по самой проторенной и широкой дороге карательной медицины - дороге, ведущей в СПБ.

Все начинается с ареста. Если читатель внимательно прочитал главу "Правовые аспекты...", он вспомнит, что карательная медицина начинается, по существу, с момента вынесения предварительным следствием постановления о назначении экспертизы. До тех пор наш арестованный - самый обычный арестант, каких тысячи. Он, скорее всего, не ведает, что символическая медицинская змея уже обнажила свое жало и готовится нанести ему удар в мозг, проскользнув между толстыми тюремными решетками. И пока он дает показания, или "темнит", или вовсе отказывается отвечать на вопросы, следствие кропотливо собирает материал, свидетельствующий о его психической неполноценности. Бывает, КГБ только в ходе следствия решает определить арестанта в СПБ, и тогда сборы материалов начинаются с опозданием, следствие затягивается. Но бывает, что человек еще до ареста предназначен для СПБ, и тогда от его поведения с первых же шагов арестантской жизни зависит успех сбора нужных следствию материалов. Впрочем, для опытного советского психиатра не имеет значения, как вел себя арестованный, ибо тем психиатрия и прелестна, что любую форму поведения может истолковать как явно "ненормальную". Конечно, для этого нужен умелый подход и некоторый опыт, но их не занимать ученым мужам из Института имени Сербского.

При аресте наш герой не воскликнет солженицынского "Я? За что?!". Он, как правило, уже знает, за что. Собрав воедино свою волю и силу, он будет аргументированно протестовать, заявлять ходатайства, требовать соблюдения законности. Конечно, это будет в дальнейшем расценено как бред сутяжничества, но ... пока он этого не подозревает. Иногда наш герой знает, что за ним придут, и поэтому морально готов к аресту. Он не требует справедливости, соблюдения законов, не суетится - он молча воспринимает происходящее, ибо понимает его закономерность. Возможно, он даже видит себя уже в СПБ, но требовать от нелюдей человеческого считает ниже своего достоинства. Конечно, его молчаливая позиция будет расценена в дальнейшем как эмоциональное оскудение, патологическая замкнутость (аутизм), но что же делать? Опытные лунцы не гоняются за симптомами, но умело извращают любой жест в нужную им сторону.

За арестом следует обыск. Он тоже может дать следствию кое-какие нужные материалы. Забрав запрещенную самиздатскую литературу, следователь видит в книжном шкафу, скажем, учебник по психиатрии. Прекрасно! Ведь интерес к психиатрии может быть одним из симптомов серьезного психического заболевания!* Или, не дай Бог, чекист вдруг наткнется на личный дневник. Это же россыпь симптомов и свидетельств тяжкой психической болезни даже для медицинского карателя средней руки! Еще многое, неведомое простым смертным, можно извлечь на обыске для нужд репрессивной психиатрии.