Андрей Каспаревич - Верный способ избавиться от пьянства, курения, наркотиков

Пора опомниться, ведь свобода созидает. Это своеволие крушит, твоя болезнь НЕ-Я очень разрушительна.

Уныние есть грех, то есть промах. Дорога к себе настоящему нелегка. Но путь стоит того. Ощутите и полюбите свою душу, как кусочек Вселенной, частичку Бога внутри себя.

Это окрыляет!

Очень часто человек страдает, беря на себя излишние заботы, хлопоча о будущем или непрестанно возвращаясь мыслями к прошедшему. Он, конечно, прекрасно понимает, что ни в прошлом, ни в будущем невозможно находиться. Что-то изменить возможно только здесь и сейчас. Действуй!

Хлеб наш насущный дай нам на сей день! (Мф 6: 11).

Хлеб – это символ жизни дня текущего, ведь вчерашний хлеб либо употреблен, либо сухарь, а завтрашний ещё не испечен. Прошлое ушло, будущее не наступило, только настоящее в твоём распоряжении. Прими себя таким, как есть. Прими и пойми болезнь свою. Действуй здесь и сейчас – и болезнь отступит.

Хлеб – это сила, пребудь в ней.

Хлеб – это закваска, возрастай.

Хлеб – это корка, будь тверд.

Хлеб – это мякиш, насыщай.

Хлеб – это любовь, будь ею.

Притча в тему

Жил-был монах. Его мечтою было достичь духовного совершенства, поэтому с юных лет он берёг себя от дел греховных. Однако в мыслях он грешил неоднократно, и это его очень тревожило. Раз, погрузившись в размышления, он пытался найти путь к чистоте своих помыслов. Вдруг совершенно нежданно перед ним явился сатана и предложил ему сделку: «Ты чист в делах своих, и я могу прекратить искушать тебя даже в мыслях. Я готов признать, что ты выиграл сражение за душу свою, и уйти из твоей жизни навсегда. Только есть у меня одно условие: ты должен всего один раз или убить, или переспать с женщиной, или напиться допьяна. Сделай что-то одно – и я поверю, что ты достиг совершенства и мне нет места в тебе».

Монах задумался. И показалось ему, что напиться допьяна будет самым безобидным делом. Пошел он в корчму и начал пить, вскоре опьянел и уснул за столом. Проснулся он от того, что его будила хозяйка корчмы: было уже поздно, и он должен был или уходить, или заплатить за комнату и лечь спать. На улице была ночь, и монах решил проспаться до утра. Хозяйка помогла ему дойти до его комнаты. Она же помогла ему лечь на кровать, но то, что вдруг так близко оказалась женщина, очень воспламенило подвыпившего монаха и он полез ей под юбку. Хозяйка не смогла устоять, да и, честно сказать, монах был хорош собой.

Когда они находились в постели, возвратился муж хозяйки и набросился на монаха с кулаками. Монах, обороняясь, не рассчитал силу, толкнул мужа, и тот ударился головой о косяк двери и упал замертво.

Так, начав с выпивки, монах согрешил во всём.

Если вы полагаете, что эта притча – вымысел, то напомним библейскую историю, повествующую об убийстве Иоанна Предтечи, который крестил Иисуса. Надо отметить, что у царя Ирода изначально желания убивать Крестителя не было, он одновременно и боялся, и почитал, и ненавидел пророка. А дело развернулось так.

Ему, царю иудейскому, великому Ироду, хотелось, чтоб его жизнь была как у римлян. Желание жгло изнутри. Пророк, позоря его упрёками, жёг снаружи.

Этот пророк вовсе распоясался! Он обличал пороки самого царя. Да, он любил пиршества, ему хотелось сделать своей жену брата, Иродиаду. Но разве другие не порочны?!

Почтенные иудеи качали головами.

Почему у язычников-римлян – власть, и сила, и вино, и женщины?! Они хозяева этой жизни. Ему хотелось быть таким же.

Почтенные иудеи цокали языками.

Почему им, немощным старикам, достаточно качать головами и цокать своими языками? Они не произносят ни слова, но они – хозяева жизни.

А кто же он, Ирод?

«Я – царь! Хозяин – я!»

Пророк в лохмотьях по имени Иоанн болтал о новом царстве. Царстве Небесном. К нему, которого прозвали Крестителем, шли толпы бродяг и он окунал этих несчастных в иорданскую жижу и они уходили с блаженными улыбками на беззубых устах. Почему у пророка всё так складно получалось, почему они добровольно подчинялись пророку, почему они становились счастливы?! К пророку сходились не только бродяги, пророка всюду сопровождали ученики.

Почтенные иудеи хранили молчание. В них были живы воспоминания о манне небесной. Будто они сами ходили в безводной пустыне за Моте (Моисеем). А Моте ходил за Облаком. Облако и было Бог. Когда у Моте случалась нужда, Моте просто заходил в Облако и возвращался с манной и давал её всем. Люди жадно ели манну – и прекращали ощущать голод и жажду, прекращали роптать и вновь шли за Моте. Моте тоже был пророком, он не был царём. Но у него было больше власти, чем у царя.

Но ведь царём, настоящим и единственным царем иудеев был он, великий Ирод.

Он тоже может накормить и напоить. Он богаче всех этих никчемных стариков.

Пир! Пусть будет пир!

Накануне он приказал, и привели пророка.

Он повелел – и пророк у него в клетке, его руки связаны. Облако в клетке. Смешно. Предтеча – пусть сможет вытечь из клетки, ха-ха! Он сам выпустит облако, когда будет его царская воля. После пира. Он не казнит пророка за мерзкую болтовню, пусть все оценят его, царёво, милосердие.

Но вначале пусть пророк скажет, откроет ему, великому царю Израиля, тайну. Вопросов накопилось много. Тайна святых манила. Почему Моше заходил в Облако и получал ответы на свои вопросы?!

Ирод уже несколько раз говорил с Крестителем, но из разговора ничего не вышло. Он ничего не понимал. Завеса оставалась опущенной.

Перед царём!

Вопросы летели, как камни в бездонный колодец, святая святых будто онемела. Ладно, пусть будет пир.

Пусть придут друзья. Они ли не предатели и не лицемеры.

Царь и подлые подданные будут есть, но останутся голодными. Он опять будет пить много вина, но во рту будет пекло.

Женщины, имена многих уже не вспомнить. Как завоеватель, настоящий римлянин, он входит в женщину, словно в павший к его ногам дворец, но выходит с пустым сердцем, словно вор из хижины бедняка.

Его усталое сердце гоняется за иллюзиями, будто за миражами. Его жизнь – пустыня.

Рано или поздно Предтеча подчинится, облако напоит пустыню.

Но вначале пир!

Возможность расслабиться, забыться.

– Пляши! Дай мне танец! – закричал царь иудейский.

Винные искры из кубка наполнили пещеры души. Тени недоверия и страха исчезли.