Екатерина Осоченко - Легко родить легко. Пособие для будущих мам

В древних славянских источниках описаны родовые корыта, которые использовались для принятия родов в некоторых поселениях в дохристианской Руси. Незадолго до появления на свет наследника или наследницы отец должен был сам выдолбить такое корыто из толстого бревна. Сидя в деревянном корыте в теплой воде, роженица переживала схватки. Нередко там же, в воде, рождался ребенок, и отец первым брал его на руки.

В некоторых селениях существовал обычай заворачивать новорожденного мальчика в нательную рубаху матери, а девочку – в рубаху отца. Пуповину не перерезали сразу, а дожидались восхода солнца – иногда приходилось ждать сутки и даже больше, если небо было затянуто тучами. Все это время ребенок был соединен пуповиной с последом – его бережно хранили рядом с ребенком.

И лишь когда на небе показывалось солнце, отец выносил ребенка из бани, чтобы подставить его солнечным лучам. Так совершалось знакомство нового члена рода со славянскими богами и в прямом смысле утверждение ребенка на этом свете (до свершения обряда представления Солнцу ребенок считался существом «не от мира сего»). Нужно отметить, что верховным божеством в пантеоне славянских божеств считался Бог-Солнце – вот почему многие из сохранившихся поныне народных традиций несут на себе отпечатки древнерусских культов поклонения Солнцу.

После ритуала представления Солнцу пуповину перетягивали льняной ниткой, свитой с волосами матери (веря, что это даст ребенку дополнительную защиту), и перерезали. Особенным было и отношение к последу – его заворачивали в ткань и зарывали в землю. Наилучшим для дальнейшей судьбы новорожденного считалось посадить дерево на месте захоронения плаценты.

Если роды происходили в доме, то женщина рожала на пороге или в самом доме. В этих случаях для более эффективного и направленного усилия женщины во время потуг к верхней балке избы привязывался крепкий кушак, на котором она повисала, крепко держась руками.

Веря, что это поможет облегчению родов, женщины развязывали все узлы на своей одежде и расплетали косы. Затяжные трудные роды объясняли «порчей» и поили роженицу, обливали заговорной водой, заставляли переступать через красный пояс, а в доме отпирали все замки.

Как во времена язычества, так и с появлением на Руси христианства повитухи не имели специального образования, но славились своим умением, основанным на опыте целых поколений. Особенным почетом пользовалась потомственная повитуха.

В некоторых деревнях существовал обычай рожать первого ребенка в доме матери, которая под благовидным предлогом удаляла из избы остальных членов семьи. Иногда теснота крестьянских помещений заставляла роженицу из большой семьи спешить к повитухе и рожать у нее. Однако чаще всего роды проходили дома. Если не было отдельной комнаты, то в горнице занавеской отгораживали угол.

«...Деревенские повитухи – это всегда пожилые женщины, по большей части вдовы. “Бабят” [2] иногда и замужние женщины, но только те, которые сами перестали рожать и у которых нет месячных очищений. Девица, хотя и престарелая, повитухой быть не может, да и бездетная жена – плохая повитуха. Какая она бабка, коли сама трудов не пытала? При ней и рожать трудно, и дети не всегда в живых будут... Повитуха приглашается на все трудные роды, обязательно бывает по их окончании, чтобы перевязать пуповину, вымыть и попарить роженицу и новорожденного, и первые дни поухаживать за ним» [3] .

Визит повитухи к беременной окружался тайной. Она проходила всегда задними дворами, через огороды и входила в дом со словами: «Помогай Бог трудиться!» На протяжении всех родов повитуха ободряла роженицу, приговаривала, поглаживала ей поясницу. Почти до момента прорезывания головки ребенка принято было водить роженицу под руки по избе.

Крайне редко – лишь в случае тяжелых затяжных родов – повитуха применяла растительные средства (например, для стимуляции родовой деятельности или для остановки кровотечений). В основном же ее роль сводилась к психологической поддержке и далее – сразу после родов – объяснению элементарных правил ухода за новорожденным и за своим телом.

Ситуация с родовспоможением меняется в начале XVIII века – нововведения Петра Великого коснулись всех сфер жизни. В Россию приезжает много врачей из Европы – их мнение не полагалось подвергать критике. Медицина, распространяясь все более, постепенно захватывает и акушерство.

Повивальное искусство наконец встречается с медициной. Это происходит с легкой руки Ломоносова в 1752 го ду: он первым среди российских ученых поставил воп рос «О размножении и сохранении российского народа» и в сво ем труде, вышедшем под таким названием, рекомендовал написать руководство по акушерскому делу на русском языке.

В 1754 году в собрание Правительствующего сената подано «Представление о порядочном учреждении бабичьева дела в пользу общества». Проект состоял из 29 пунктов, определявших программу подготовки бабок (акушерок). «Все бабки российские и иностранные» должны были, согласно этому «Представлению…», пройти в Медицинской канцелярии квалификационную аттестацию. Те из них, «кои по аттестатам явятся достойны», приводились к при сяге – отчего и звались такие бабки «присяжными повитухами». Список присяжных бабок, имеющих разрешение на самостоятельную практику, предполагалось подавать в полицию «для народного известия». Следуя присяге, каждая повивальная бабка должна была посещать и бедного и богатого; не оставлять роженицу до разрешения от бремени; «употреблять лекарства простые и несложные, безвредные для больной»; выбирать подходящую кормилицу для младенца…

В 1757 году в Москве и Петербурге открылись первые в России акушерские школы («бабичьи школы»). Спе циалистов-акушеров становится больше, медицина все теснее переплетается с повивальным искусством, и в 1764 году по указу Екатерины II учреждают первый родильный дом в Москве.

Интересно, что первые в нашей стране подобные государственные учреждения поначалу предназначались для обслуживания рожениц из числа тех, кого сегодня назвали бы неблагополучными: так, в Петербурге родильный госпиталь решено было организовать при воспитательном доме (предшественник детских домов, появившихся в советские времена). Обычно женщины рожали дома, вызывая повитуху или врача на дом. А роддом принимал только тех, кто хотел избавиться от младенца: все дети, рожденные в этом отделении, обязательно отдавались в воспитательный дом. Это правило действовало здесь более ста лет, и только с 1882 года родильный дом на Невском проспекте перестал быть филиалом дома сирот, начав оказывать медицинские услуги и благополучным матерям.