Кристофер Макдугл - Рожденный бежать

Когда шесть недель спустя прибыла долгожданная коробка, Тед почти трясся от возбуждения. Он сделал несколько пробных шагов-подскоков… потрясающе! Это напоминало ходьбу с привязанной к ступне каждой ноги пастью Мика Джаггера [43] Сэр Мик Джаггер (полное имя Майкл Филипп Джаггер, англ. Michael Philip Jagger) — английский рок-музыкант, актер, продюсер, фронтмен группы The Rolling Stones. Прим. ред. . Ого, это, наверное, и есть ответ, думал Тед, двинувшись, подпрыгивая, вдоль по улице. К тому времени, когда он добрался до угла, он уже хватался за спину и ругался.

— Ощущение, какое возникало у меня после часового бега в кроссовках, я испытал почти сразу, едва надев эти ботинки «кэнгу», — говорил Тед. — Мое глобальное представление о том, что мне было нужно, разрушилось.

Разочарованный и взбешенный, он сорвал их с ног. Он не мог дождаться, когда запихнет дурацкие «кэнгу» обратно в коробку и отправит по почте в Швейцарию вместе с указаниями, куда их затолкать дальше. Он потопал домой босиком, такой обозленный и разочарованный, что, только прошагав почти весь путь, заметил, что происходит, а вернее — чего не происходит: спина не болела. Совсем.

«А может, я сумею пройти марафон босиком? Босые ноги, безусловно, подойдут под рубрику спортивной одежды 1890-х».

Итак, Тед каждый день надевал кроссовки и шел в Хансен-Дэм, заросший кустарником оазис с озерами, который он называл «последним оплотом девственной природы Лос-Анджелеса». Там он однажды стянул ботинки и вволю нашатался босиком по вьючным тропам.

— Я крайне удивился, насколько это было приятно, — вспоминал он. — Ботинки причиняли очень сильную боль, и как только я снял их, у меня возникло ощущение, что мои ноги — это рыба, прыгнувшая обратно в воду, после того как помучилась, выловленная, на берегу. В конце концов я стал оставлять ботинки дома.

Но почему же его спине стало лучше при меньшей, а не при большей упругости подошв? Он включил компьютер и вошел в онлайновый режим в поисках ответов, а результат… представьте, что вы раздвигаете листву в тропическом лесу и обнаруживаете тайное племя амазонок. Тед наткнулся на международную общину босоногих бегунов с багажом мудрости древних веков, у которых были племенные прозвища и которых возглавлял великий бородатый мудрец Босой Кен Боб Сакстон. К счастью, оказалось, что это племя любит писать.

Тед сосредоточенно изучал накопленные за многие годы сокровища архива Босого Кена Боба. Он обнаружил, что Леонардо да Винчи полагал, что человеческая ступня с ее фантастической системой компенсации нагрузок содержит четвертую часть всех костей, имеющихся в теле человека, «шедевр инженерного дела и произведение искусства». Узнал он и об Абебе Бикиле — эфиопском марафонце, который босиком пробежал по булыжникам Рима и победил в марафоне на Олимпийских играх 1960 года, и о докторе медицины Чарли Роббинсе, одиноком гласе вопиющего в пустыне, который бегал босиком и утверждал, что марафоны не принесут вам вреда в отличие от ботинок, которые наверняка причинят боль.

Но более всего Теда потряс «Манифест голых ног» Босого Кена Боба. У Теда аж мороз пробежал по коже: ему показалось, что он написан специально для него. «Многих из вас, возможно, мучают связанные с бегом хронические травмы, — начинает Босой Кен Боб. — Обувь блокирует боль, а не ударную нагрузку! Боль учит нас бегать с ощущением комфорта! С того момента как начнете ходить босиком, вы измените манеру бега».

— «Эврика!» — воскликнул я, ибо для меня это было поистине озарением, — рассказывал Тед.

Вдруг все встало на свои места. Так вот почему эти паршивые «кэнгу джампс» вызывали у него боль в спине! Такие пружинящие подошвы позволяли ему бежать большими небрежными шагами, но при этом поясница у него растягивалась и перекручивалась. Когда же он побежал босиком, его фигура сразу же подтянулась, спина выпрямилась, голени держались прямо под бедрами.

«Неудивительно, что ступни такие чувствительные, — размышлял Тед, — ведь это же саморегулирующиеся устройства. Надеть на ноги пружинящие ботинки — это все равно что отключить в своем доме пожарную сигнализацию».

В первый же свой длинный пробег босиком Тед почувствовал… да ничего он не почувствовал. Ни малейшей боли. Он увеличил пробежку до часа, а потом и до двух. За несколько месяцев Тед превратился из мучимого болью и страхом горе-бегуна в босого марафонца, развивающего такую скорость, что ему удалось то, чего не сумели достичь 99,9 процента всех бегунов: он подготовился к Бостонскому марафону.

В упоении от неожиданно раскрывшегося в нем яркого таланта, Тед не остановился на достигнутом и последовательно поучаствовал еще в ряде соревнований. Всякий раз, когда на дороге ему попадался гравий или битое стекло, он быстренько натягивал на ступни «резиновые перчатки» «вайбрем файв фингерс» и продолжал путь. Вскоре он был уже не просто каким-то там бегуном, он стал одним из лучших в Америке босоногих бегунов и популярным знатоком по части техники бега маховым шагом и обуви наших предков. Одна газета даже опубликовала статью о здоровье ног под заголовком «Чего намерен добиться Босой Тед?».

Эволюция Теда завершилась. Он вынырнул из водной пучины, научился бегать и поймал ту единственную «дичь», какую так страстно желал: не удачу, а славу.

— Стоп!

Кабальо обращался ко всем нам, а не только к Теду. Он резко остановил нас на середине шаткого мостика над сточной канавой»

— Мне нужно, чтобы все вы поклялись нерушимой клятвой, — потребовал он. — Так что поднимите правую руку и повторяйте за мной.

Эрик взглянул на меня:

— О чем речь?

— Понятия не имею.

— Вам придется клясться прямо здесь, прежде чем мы перейдем на другую сторону, — настаивал Кабальо. — Сзади — выход. Это вход. Если вы входите, вам придется клясться.

Мы пожали плечами, побросали свое снаряжение и подняли руки.

— Если я поранюсь, заблужусь или умру… — начал Кабальо.

— Если я поранюсь, заблужусь или умру… — монотонно повторили мы.

— Это будет только моя вина…

— Это будет только моя вина!

— Уф… Аминь.

— Аминь!

Кабальо подвел нас к крошечному домишку, в котором мы с ним ели в тот день, когда познакомились. Мы все набились в гостиную «мамы», где ее дочь составила вместе два стола. Луис и его отец рванули через улицу и вернулись с двумя большими сумками пива. Дженн и Билли сделали по несколько глотков «Текате» и начали оживляться. Все мы подняли свое пиво и чокнулись банками с Кабальо. Затем он повернулся ко мне и приступил к делу. И тут вдруг клятва на мосту обрела смысл.

— Помнишь сына Мануэля Луны?

— Марселино? — Ну конечно, я помнил его! «Мальчик-факел»! Я мысленно подписывал контракты с фирмой Nike от его имени с тех самых пор, как видел его в тараумарской школе. — Он приедет?