Алла Янсон - Код молодости. Программа anti-age, которая реально работает

Например, известно, что «паркинсон» удается замедлить, сгладить его проявления за счет приема препаратов дофамина (самый распространенный и известный из них – «Леводопа»). Однако остановить его развитие за счет одного дофамина отчего-то не удается, хотя, казалось бы, полное замещение должно решить проблему – как инсулиновая компенсация при сахарном диабете. Что же до «альцгеймера», то его суть науке вообще неясна – на данный момент считается, что это заболевание имеет несколько разных причин и сценариев развития, и от большей их части лекарства пока никто не придумал. Ну а «хантингтон» (его еще называют «гентингтоном») передается по наследству, и, в отличие от «альцгеймера», его почти невозможно даже замедлить в развитии…

В общем, тяжелые расстройства деятельности и структуры коры, особенно с наследственной «подоплекой» (генетическая предрасположенность бывает к болезни Хантингтона и Альцгеймера, шизофрении) – это тема особая, а вот нормальное в каком-то смысле старение коры вместе со всем организмом не только лечится, но и легко поддается профилактике. Так что если нам когда-то уже доводилось приходить в ужас от «маразматических» проявлений у бабушек и дедушек, у нас наверняка сформировался сильный мотив попытаться избежать таких изменений в собственном мозгу. «Сам собой» мозг постоянно развивается лишь у представителей интеллектуального труда. Например, проявления старческой деменции крайне редки у деятелей науки и тем паче гениев, а также тех, чьи условия работы и жизни не отличаются постоянством, – тех, кому пришлось освоить на своем веку несколько разных профессий.

Если же наша жизнь не пестрит новизной, а рабочие обязанности остаются одними и теми же на протяжении десятков лет, мы определенно находимся в группе риска, и разгадывание кроссвордов по вечерам делу ничем не поможет. Поэтому примем как аксиому утверждение, что к развитию коры нужно подходить так же систематически и со всей серьезностью, как и к развитию мышц. Ведь временные синапсы рассасываются быстро – за одну – три минуты, а уж для образования более крупных формаций (новых отростков, извилин, например) нам тем более придется потрудиться.

Мы наверняка неоднократно замечали, что чаще всего память подводит людей по мелочам – на эпизодах, случившихся совсем недавно. Например, каждый человек хоть раз в жизни да останавливался посреди комнаты в попытке сообразить, зачем он, собственно, сюда пришел. Не менее часто все мы ищем по полчаса свои телефоны, ключи, часы, очки – все, что «буквально только что» было у нас на виду или даже в руках, а теперь мы, хоть убей, не можем понять, куда оно делось. Плюс, у ряда людей с годами внимание и память иногда начинают «отключаться» даже в ситуациях отнюдь не столь безобидных. Например, когда начальник изволит сообщить нам свою волю по какому-то вопросу, нам, согласимся, необходимо слушать его в оба уха – и мы слушаем, честное слово!.. Однако сколько раз уже через минуту после выхода из его кабинета мы бываем вынуждены со стыдом признать, что не можем вспомнить и половины столь внимательно выслушанных «ценных указаний»!

Что это за явление такое – отказ краткосрочной памяти, рассеянность или «первые звоночки» наступающей деменции?.. На самом деле, пока ничего страшного не произошло – поиски часто используемых предметов быта, несомненно, связаны с привычкой класть их куда попало, а не в одно и то же место. Тут нашу память вообще ни в чем винить не стоит – она и не должна запоминать, куда мы забросили очки в очередной раз, поскольку эти места каждый раз меняются, и вообще они могут в итоге оказаться у нас на носу…

Для устранения подобных моментов нам лишь нужно приучиться к порядку – как минимум сделать ряд его правил строже, обратив особое внимание на предметы, которые мы перекладываем с места на место чаще других. Тем не менее основа есть у каждого явления в мире, особенно если оно повторяется часто и проявляется в нескольких похожих формах. В частности, очевидно, что между неспособностью вспомнить «наставления» шефа, найти какой-то документ или часы много общего. Ведь если в одном случае наша кора еще могла счесть что-то не стоящей внимания мелочью (что нам – в первый раз искать степплер в кухонном шкафу?..), то во втором мы наверняка слушали внимательно и приложили немало усилий, чтобы запомнить услышанное!.. Так как же мы столь успешно забыли и первое, и второе?..

В принципе, наука уверена, что провалы в краткосрочной памяти тоже являются следствием рассеянности. Но эта рассеянность особая – кора головного мозга периодически «включает» ее сама, и «включает» сознательно. Дело в том, что информационная перегрузка для нее является фактором весьма значимым и травмирующим. Естественно, мы не привыкли воспринимать «сентенции» начальства или диктора вечерних новостей как фактор травмы потому, что они бесплотны – они не могут повредить ткани нашего тела при физическом контакте.

А между тем кора воспринимает каждую новую информацию (словесную, тактильную и вообще любую) как сигнал к какой-то ответной реакции. Иными словами, она стремится обработать и усвоить каждое услышанное слово, увиденный жест, прочитанный текст… Когда таких раздражителей слишком много, это и называется информационной перегрузкой – в такие моменты кора может просто «повиснуть», как слабый компьютерный процессор, которому задали слишком много разных задач одновременно.

В этих условиях можно сказать, что мы просто слишком часто и внимательно слушаем, смотрим, чувствуем – словом, наблюдаем за окружающим миром пристальнее, чем того заслуживает он и мы сами. Нам пора найти собственную точку опоры – стать немного большими интровертами. Ведь сейчас мы фактически ставим перед собой (своей корой) одну задачу и начинаем ее выполнять, а наше внимание тут же переключается на совсем другие мысли и события. Ничего необычного в этом нет – кора лишь пытается решить несколько задач одновременно, а поскольку их много, ей постоянно приходится что-то упускать – все чаще и чаще не замечать мелочей в погоне за общим результатом, а ведь в это же время она еще и продолжает обрабатывать какие-то по-настоящему сложные вопросы, которые, возможно, были заданы ей дни, недели и даже годы назад!

Мы сами можем не подозревать, что продолжаем думать о чем-то, случившемся в прошлом и до конца не понятом нами, – для таких «застарелых» проблем и были созданы методы психоанализа… Но в том, что где-то «на подкорке» загадка осталась и кора продолжает искать в жизни ответ на нее, мы можем не сомневаться, а в результате, в момент, когда число таких нерешенных задач из прошлого и настоящего достигнет, так сказать, критической массы, ей просто придется «выключиться». Такую «паузу» она, кстати, может взять довольно надолго – в конце концов, кора пациентов, впадающих в летаргию или кому, тоже берет ее. Правда, такое преимущественно случается в ситуации шокирующей, опасной для жизни, связанной с серьезной травмой (в том числе самой коры)… в основе своей эти явления схожи, и хотя мы, хвала небесам, пока не в коме, нам не помешает задуматься об этом подобии всерьез. Ну а чтобы наладить свои текущие взаимоотношения с корой путем снижения информационной нагрузки на нее, попробуем прибегнуть к следующим маленьким хитростям: