Клайв Винн - Душа собаки. Как и почему ваша собака вас любит

Я подозреваю, что партнерство охотника и собаки началось случайно: несколько первых псов, перекусывая на деревенской мусорке, решили последовать за мужчинами на охоту. Но я уверен, что это быстро переросло в крепкие отношения, отличающиеся сильными эмоциями с обеих сторон. Именно тогда, я думаю, связь между человеком и собакой действительно выросла до сильной эмоциональной связи, которую мы видим сегодня.

Мусор создал эволюционную нишу для тех собачьих, кто обладал терпимостью к людям. Охота же дала предсобакам шанс доказать человеку свою ценность. Кроме того, совместная охота также способствовала таким генетическим мутациям, в результате которых собаки стали теми любящими существами, какими являются сегодня.

Чтобы по-настоящему понять, как собаки помогали нашим предкам охотиться и как эмоции в целом и любовь в частности могли сыграть роль в зарождении связи между ними, мне нужно было самому узнать, каково это — охотиться с собакой.

Я обратился к материалам антропологии, где говорится о разных народах мира, которые до сих пор охотятся с собаками по традициям предков. Там я наткнулся на работу Джереми Костера из университета Цинциннати, который детально проанализировал способы охоты народа маянгна.

Маянгна — коренной народ, проживающий в биосферном заповеднике Босава в отдаленной части Никарагуа на границе с Гондурасом. Они выращивают фасоль, бананы и рис. Охота с собаками играет важную роль в их жизни — дичь является одним из немногих источников высококачественного белка в рационе маянгна.

По счастливой случайности, вскоре после того, как я прочел статьи Костера, я побывал в Цинциннати на конференции и предложил автору выпить вместе пива. Возможно, мы выпили слишком много, потому что на следующий день я понял, что согласился поехать с Костером в Никарагуа, чтобы посетить народ маянгна.

Костер заверил меня, что до поселения маянгна Аран Док добраться очень легко. Дорога займет всего три дня. Перелет из Майами длится два с половиной часа, день на машине из столицы Никарагуа Манагуа и два на лодке. Но он ни слова не сказал о том, что день мы будем ехать на переднем сиденье Toyota Land Cruiser с двумя другими пассажирами по дорогам, напоминающим скорее полосу препятствий. Два дня на «лодке» оказались двумя днями в каноэ. Большое выдолбленное каноэ, хоть и с мотором, но тем не менее… Это было самое, мягко говоря, некомфортное путешествие в моей жизни.

Но как только мы прошли через скалы и бурлящие воды и оказались на территории маянгна, я испытал нечто ошеломляющее. Ощущение, будто я попал в парк Юрского периода. Единственное, чего не хватало, — это динозавров. Но то, что мы увидели, было почти таким же невероятным: у собак с людьми оставались те же отношения, что и у их предков с нашими много тысяч лет назад.

Маянгна живут в крепких деревянных хижинах на сваях вдоль берегов реки. Когда мы приблизились, они бросились к берегу и с некоторым беспокойством уставились на незнакомцев. Однако как только я махнул им рукой и улыбнулся, они махнули в ответ с такой же широкой улыбкой. Люди, узнававшие Костера, чрезвычайно тепло приветствовали его. В какой-то момент мы чуть не перевернулись, когда подошли к небольшому выдолбленному каноэ с четырьмя мужчинами, которые хотели крепко обнять Костера.

Мы натянули гамаки в гостевой хижине и с удовольствием съели по тарелке риса с кусочками мяса на ужин. Утром — еще по тарелке риса без мяса на завтрак. Затем я отправился на охоту с мужчинами племени маянгна (охотятся только мужчины). Они натянули свои сапоги, схватили мачете, окликнули собаку и были таковы!

Сначала меня поразило сходство охотничьей экспедиции маянгна с прогулками по лесу, которые мы совершали с Бенджи, когда я был ребенком.

Первое правило: посадите собаку на поводок. У маянгна нет ошейников и поводков, но у них есть веревка, которую они обвязывают вокруг собачьей шеи. Но собака идет на поводке только через деревню. В лесу поводок снимают, и она становится совершенно свободна.

В этот момент Бенджи и собака маянгна вели себя примерно одинаково, но поведение человека было совершенно другим. Когда я гулял с Бенджи, было важно не позволять ему уходить слишком далеко. Если бы я не смог привести его обратно домой, то были бы проблемы. Он приходил в восторг от запахов и звуков леса неподалеку от нашего дома, поэтому мне приходилось постоянно звать его, чтобы держать в поле зрения.

Для мужчин маянгна, напротив, весь смысл охоты состоял в том, чтобы собака бегала по густому тропическому лесу в поисках дичи. Если же она жалась к охотникам, те раздражались и возмущались и давали команду приступать к работе. Время от времени люди останавливались на вершине холма и прислушивались, иногда выкрикивая « сулу » («собака» на языке маянгна) с очень длинным звуком «у» — суууу-лууууу… Они надеялись услышать в ответ возбужденный лай , признак того, что собака что-то нашла. Если это случалось, мужчины бросались изо всех сил вперед, чтобы догнать ее.

Мчась за псом, охотники пробивались сквозь тропический лес с помощью мачете быстрее, чем я, хотя мне просто надо было идти по расчищенному ими пути. Вероятно, из-за медленного гринго, которого они тащили с собой, все охоты, в которых я принял участие, оказались неудачными. Но я отлично окунулся в процесс. Я понял, что собаке не требовалась какая-либо дрессировка. Все зависело от ее склонностей и способностей: обнаружение и преследование добычи и невозможность убить самостоятельно. Обнаружив и поймав зверя, собака зовет людей, хотя я не могу сказать, лает ли она от разочарования или знает, что охотники придут и убьют его. В любом случае эффект тот же: люди бегут и завершают охоту.

Охота с маянгна помогла мне понять, как важно, чтобы собаки не оставляли добычу себе, а лаем подзывали к ней людей. Если бы собаки вели себя так же, как волки, — убивали и сами съедали, то ни о какой помощи людям речь бы не шла. Это говорит о невозможности того, что наши предки охотились с волками. Им пришлось ждать появления собак, чтобы заиметь такого полезного помощника на охоте.

Эти пушистые маленькие компаньоны для охотников так же эффективны и в наши дни, что служит свидетельством сильной и стойкой связи между человеком и собакой. По данным Костера, собаки маянгна обычно весят около двадцати фунтов, но каждая добывает в среднем более десяти фунтов мяса в месяц. Это впечатляющий вклад в пищевой рацион людей. Такой успешный результат вызывает сильное проявление эмоций, общее для людей и животных. И он, несомненно, укрепляет связь между ними.