Венди Холден - Угги. Моя жизнь

Страдаю от расстройства пищевого поведения

Как и другие звезды, которые страдают от переедания, злоупотребляют алкоголем или голодают, я тоже попался на эту удочку и даже на время сбился с пути. Пришлось поплатиться за свое обжорство.

Однажды Мама и Папа, вернувшись из гостей, обнаружили меня в кровати. Растянувшись вверх брюхом, я беспробудно спал.

«Что с тобой, приятель? – спросил Омар, похлопывая меня по голове, а затем обратился к Мерси: – Я переживаю. Угги выглядит неважно».

Мерси (она была самой догадливой) посмотрела на меня с подозрением.

«Может, он съел что-то не то?» – предположила она.

Я виновато посмотрел на Омара.

«Нет! Что он мог съесть? Мы все убрали перед уходом».

Мерси пристально посмотрела на меня и отправилась обследовать дом в поисках улик. Бьюсь об заклад, в ее родословной была овчарка. Пока я, распростертый, лежал в объятиях Омара, Мерси шарила под кроватью, затем появилась из-под нее с победоносным: «Ха!».

В руке упаковка из-под ветчины с сыром. Пластик разорван, содержимое исчезло. Омар нахмурился, сомневаясь, что улика подтверждает мою вину.

«Это сделал Угги?» – спросил он, не желая признать очевидное.

Я закрыл глаза и сполз с пухового одеяла.

Папа повернулся к Мерси и продолжил недоумевать: «Но где он мог достать ветчину?».

«Она лежала в холодильнике!» – заявила Мерси.

Они вместе проследовали на кухню, чтобы найти какие-нибудь другие улики, подтверждающие мою вину. Дверца холодильника закрыта. Полотенце, которое Мерси вешала на ручку холодильника, на месте. Пол чистый. Никаких следов преступления.

Озадаченные, они открыли холодильник, и перед ними предстала вся картина преступления. На нижней полке, стеклянной и всегда безукоризненно чистой, вмерзли два следа от лап, по размеру соответствующих лапам терьера.

Теперь было нетрудно представить последовательность событий: я, ведомый своими животными инстинктами, пробрался на кухню, подобно собаке Баскервилей, рыщущей в поисках добычи; не в силах упустить шанс вознаградить себя по достоинству, потянул зубами за полотенце, намотанное на ручку холодильника.

Полотенце могло упасть, если бы я потянул слишком сильно, и это разрушило бы весь план. Поэтому я точно рассчитал силу и отпустил полотенце, как только дверца приоткрылась.

Я точно знал, как действовать, поскольку это было уже не первое мое вторжение в холодильник. Но пойман был впервые. Виной тому упаковка ветчины, которую на сей раз положили повыше, и, чтобы дотянуться, пришлось подняться на задние лапы, а передними опереться о стеклянную полку. Завладев добычей, я вернулся с ней в спальню и спрятался под кроватью так, чтобы Попье и Гордо не смогли до нас добраться. Я потратил всего несколько секунд на то, чтобы содрать упаковку и заглотить лакомый кусок.

К моему ужасу, с тех пор полотенце больше никогда не вешали на дверцу холодильника. Так мне пришлось завязать с обжорством.

Несколько дней я провел на реабилитации. По их прошествии признал свою вину и поклялся никогда не возвращаться к старому. В конце концов, я зарабатывал хорошие деньги, хотя и гораздо меньше, чем двуногие актеры. Дело в том, что обычно артисты получают не только плату за свою работу, но и часть последующих сборов, что не предусмотрено в случае с животными.

Нам выплачивают ежедневный гонорар, его размер зависит от опыта и репутации. С дрессировщиками дело обстоит точно так же. Когда съемки завершены, независимо от того, какого успеха добился фильм, нам больше ничего не перечисляют. Если нас приглашают для участия в рекламной кампании фильма, то мы снова вправе потребовать свою ежедневную ставку, но на этом все выплаты заканчиваются. Случается, делают приятные сюрпризы: могут подарить пару постеров или диск DVD. В исключительных случаях даже приглашают на частные просмотры и торжества.

Постоянная работа и многочисленные предложения обеспечивают безбедную жизнь. Но при длительных простоях приходится пользоваться заначкой.

К счастью, я всегда был при деле. Благодаря растущим заработкам я побаловал своих хозяев и братьев с сестрами – мы приобрели огромную новую кровать (здоровяк Гордо был особенно рад).

Вскоре мы переехали в новый дом с большой площадкой для скейтбординга и с хорошим бассейном. Мне отпустили все мои грехи. Не было ни малейшего сомнения, что я был на особом счету и поэтому всегда первым получал почести в виде массажа, педикюра и угощений.

Однажды Мама с Папой устроили новогоднюю вечеринку, и я совершенно серьезно решил, что торжество посвящено моей персоне. Неужели все ухоженные гости, поедающие ароматные яства, пришли сюда, чтобы отпраздновать мой новый статус – главного животного в кинематографе?

Убежденный, что являюсь виновником торжества, я гордо расшагивал по дому, как по арене, вытягивая шею, чтобы не пропустить восторженных взглядов и комплиментов гостей. Даже исполнил несколько трюков, чтобы меня получше разглядели. С некоторыми из гостей это сработало, и мне перепало несколько колбасных рулетов и кусочков пиццы. Но, в основном никто не обращал на меня внимания, что было исключительно бестактным, ведь это торжество оплатил я.

Подавленный, я забился в угол, подальше от леса ног, танцующих под музыку Шанайи Твейн, которую Омар и Мерси очень ценили. Я облизывал лапы и размышлял о непостоянстве славы и признания, которые так много значили для меня – для звезды.

Я с надеждой поднял голову, когда ко мне приблизилась женщина. Но вместо того чтобы приласкать и осыпать поцелуями, она оставила на полу возле меня бокал шампанского и вернулась к танцующей толпе.

Я принюхался и заглянул в бокал с танцующими пузырьками. Они завораживали. Поднялся на лапы, приблизил к пузырькам нос и почувствовал, как они лопаются в ноздрях. Удивленно встряхнул головой и высунул язык, чтобы пузырьки его пощекотали. Подобравшись ближе к ножке фужера, я лапами встал не его основание и принялся лакать этот искрящийся напиток, который так нравился людям. Не могу сказать, что оценил его вкус. Напиток был гораздо слаще всего, что я обычно пил, и после него во рту остался горьковатый привкус.

Я знал, что люди очень любят шампанское, поэтому решил, что именно таким должен быть его вкус. В конце концов, я не понимал толка и в пицце до тех пор, пока однажды не отведал ее.

За пару минут я вылакал полный бокал пузырящегося напитка и, облизываясь, удивлялся, зачем так громко включили музыку.

Еще мне показалось, что в комнате стало гораздо жарче. Неудивительно, учитывая присутствие такой толпы потеющих тел. Мне захотелось выйти на свежий воздух и попить воды, но, когда я попытался подняться, произошло нечто странное. Мои лапы меня не слушались. Вернее, не слушалась меня передняя левая лапа: она подкашивалась, и я падал возле пустого.