Венди Холден - Угги. Моя жизнь

«Преимущество твоего положения в том, что, когда ты добьешься славы, ни одна из твоих полоумных фанаток не сможет утверждать, что ее милые щенки от тебя», – утешал Омар.

Я робко вильнул хвостом и подумал, что он прав.

Омар был прав и насчет того, что мое выздоровление будет быстрым. За это я благодарен своим близким. Они трогательно обо мне заботились.

Через несколько дней я оправился от операции, а через неделю уже вернулся к езде на скейтборде. И был приятно удивлен: аэродинамика улучшилась.

Однако случилось непредвиденное. Во время одного из следующих визитов к ветеринару он сообщил Омару и Мерси печальную новость. «Боюсь, у Угги что-то вроде дрожательного паралича», – сказал врач.

«Что это?» – обеспокоился Омар.

«Это нарушение в работе нервной системы, которое в основном встречается у маленьких собачек белого цвета. Именно поэтому более распространенное название этого заболевания – синдром дрожания белых собак. Угги находится в начальной стадии заболевания, и я думаю, что сейчас он еще ничего не замечает. Но болезнь может прогрессировать, тогда возникнет слабость конечностей, что иногда приводит к судорогам», – ответил врач.

Мерси прижалась ко мне головой, и я погрузился в водопад ее душистых волос (я напрасно переживал: проблемы с выпадения волос у нее нет).

«Что можно сделать?» – поинтересовался Омар.

«Многое. Существует медикаментозное лечение, например, кортикостероидами. С их помощью проблема может быстро решиться. Но если этого не произойдет, то следующие несколько лет нужно будет следить за его состоянием и должным образом корректировать лечение», – был ответ.

Омар принялся ритмично поглаживать мне спину, зная, что это действует на меня умиротворяюще.

«Но я не понимаю, – сказал он, – как Угги мог так внезапно этим заболеть?».

Ветеринар пожал плечами: «Причины заболевания никому не известны. Это может иметь аутоиммунную природу или возникать с возрастом. Заболевание не причиняет боли и абсолютно не воздействует на его личность».

Омар глянул на врача, затем на Мерси, которая также смотрела на него, потом снова на меня. Повисла немая пауза.

Пытаясь разрядить напряжение, я встал на задние лапы и упал недвижимым, имитируя сцену смерти. Сработало. Присутствующие засмеялись.

«Никакое дрожание не в силах изменить личность этой собаки!» – гордо заявил Омар.

Меня, как принца, усадили в машину и отвезли домой. Следующие несколько дней со мной обращались и вовсе по-королевски. Омар переживал. Это стало заметно, когда он сократил продолжительность моих тренировок и занятий. Сначала мне недоставало работы, но я не сильно огорчался, так как взамен несколько дней провел возле телевизора, не отрываясь от своих любимых каналов.

Шли отличные передачи, выступали одаренные артисты. Я не претендую на звание кинокритика, однако хочу выразить свое восхищение персонажем Сэлли в сериале «Американская семейка». Ее сыграл французский бульдог по кличке Бриджит (она даже получила премию «Золотой ошейник» в номинации «Лучший пес, снявшийся в телевизионном сериале»). Каждый раз я наслаждался игрой Эдди во «Фрейзьере», с удовольствием смотрел «Догтаун», а «Скуби-Ду» подействовал на меня ободряюще. Иногда я мог посмотреть и «Маппет-шоу» с игрушечным псом Рольфом. Сериал «Терьеры» сильно разочаровал, впрочем, как и сериал «Парки и зоны отдыха», который совершенно не оправдал ожиданий.

Папа успокоился, как только убедился, что дрожь в моих лапах – непостоянный симптом и никак не досаждает мне. Я продолжал ходить на массаж, иглоукалывание и к хиро-практику, и все специалисты в один голос утверждали, что у меня отличное самочувствие.

«Думаю, мы можем вернуться к работе, – решил он тогда. – Я знаю, как ты ее любишь».

В восторге от новости, я с воплем подпрыгнул, исполнил пару победных кувырков. Я с удовольствием провалялся какое-то время без дела, но, как всем великим актерам, мне не терпелось окунуться в свет прожекторов.

Я и не догадывался, как ярок будет этот свет.

О Франции я слышал только хорошее, но еще никогда не встречал ни людей, ни собак из этого европейского государства. Говорят, они так любят своих питомцев, что носят их в сумочках и берут с собой в фешенебельные рестораны, где угощают фуа-гра (изысканным печеночным паштетом). Ходят слухи, что они помешаны на внешности своих песиков, безмерно любят самых маленьких и говорят, что собаки ничем не хуже людей. Линии и пропорции всегда много значат для модных французов, поэтому они нередко выбирают собак по их манере двигаться: она должна напоминать походку спортивной лошадки. А что, у меня получилось бы! Во Франции собакам разрешено ездить в поездах, летать на самолетах и появляться в большинстве общественных мест. Французы не так одержимы и вопросом о собачьих фекалиях. Они не подбирают их совками, как это делают американцы и британцы, а позволяют исчезать естественным путем. Думаю, мало кто знает, что для этого используются специальные мотоциклы с устройством для сбора собачьего помета.

Французов не заботит и наличие поводка. Эти поклонники жизнерадостных собак верят, что каждая собака имеет право чувствовать себя свободной – беспрепятственно передвигаться, общаться и спариваться.

Vive la révolution! [8] .

Единственное, что удручает, – не все французы едины во взглядах на собачьи привилегии. Трудно поверить, однако некоторые не только не заводят собак, но даже не любят их. Sacre bleu! [9]

Я сделал это удивительное открытие, когда однажды в 2010 году к нам в гости явился француз Мишель Хазанавичус. Когда он произнес свое имя, оно прозвучало так, словно он чихнул. «Месье Х», как я его назвал, был режиссером и, как сообщили Омару, искал джек-рассел-терьера для съемок в своем новом фильме под названием «Артист».

К тому времени мне, как и всем моим коллегам по труппе, привили хорошие манеры. Если меня просили, я не лаял, не носился, не подпрыгивал и, конечно, не поддразнивал кошек и попугаев. Мама гордилась тем, что в доме не только нет шерсти, но и воздух такой свежий, что никто и не догадался бы, сколько здесь обитает животных (это стоило ей адского труда.)

Так было и во время визита этого француза. Омар всетаки нервничал и даже попросил прийти свою коллегу, тренера Сару Клиффорд – на случай, если потребуется помощь. Что удивительно, обычно мы ездили на прослушивания к режиссерам, а не они к нам. Видимо, у французов все наоборот.