Элизабет Маршалл Томас - Собаки и тайны, которые они скрывают. Легендарный бестселлер о сознании, поведении и привычках наших питомцев

В присутствии людей эти собаки будут гротескно оттягивать губы, обнажая зубы, стараясь придать своей морде то же выражение, что и у нас. В то же время эти собаки могут также ложиться на спину, чтобы подставить брюхо для почесывания, показывая, что они точно понимают, что означают наши улыбки.

И, наконец, антропоморфизм может помочь нам интерпретировать акт демонстрации брюха – акт, символизирующий то, что делают щенки, подчиняясь взрослой собаке. Таким своим действием собаки говорят нам: «Делай с нами что хочешь, ведь мы беспомощные щенки в твоем присутствии». Чтобы понять этот поступок, мы можем провести параллель с человеческим поведением: многие религиозные люди – например, христиане – ведут себя так по отношению к Богу. Ведь мы называем Бога своим Отцом, а себя – Его детьми. Когда мы преклоняем колени для молитвы, мы уменьшаем свой рост, чтобы больше походить на маленьких детей. Наше молитвенное положение с поднятыми глазами предполагает, что мы обнимаем колени Бога и смотрим вверх, как если бы он находился рядом с нами и смотрел прямо вниз, а не так, как если бы он был, скажем, на горизонте. Более того, точно так же, как многие из нас молятся в определенные часы – например, утром или вечером перед сном, – многие собаки совершают свое ритуальное подчинение в определенное время дня. Собака моего мужа, например, предпочитает показывать свое брюхо моему мужу сразу после того, как они оба встают утром. Почему? Никто точно не знает, но без этого ритуала они оба не мыслят себе утро.

Считают ли собаки нас богами? Вероятно, нет. Но точно так же, как мы думаем о непостижимости Божьих путей, собаки находят наши пути причудливыми и таинственными (и часто не без оснований). Ежедневно в мире умерщвляют тысячи собак, которые, между прочим, обожали своих хозяев. Этих собак убивают не потому, что они плохие, а потому, что они стали не нужны. И точно так же как мы нуждаемся в Боге больше, чем Он в нас, собаки нуждаются в нас больше, чем мы в них, и они это хорошо знают.

На следующих страницах я попыталась описать жизнь группы из одиннадцати собак – пяти кобелей и шести сук. Пять собак родились не просто в нашем доме, но и прямо рядом со мной на моей кровати, а десять из них оставались с нами на протяжении всей своей жизни. Я хотела посмотреть, что они будут делать, когда у них будет возможность планировать свое время и принимать собственные решения. Однако я не претендую на то, что мой эксперимент был научным или чем-то большим, чем обычное (хотя и весьма продолжительное) наблюдение. Я также не могу утверждать, что собаки могли всегда вести себя совершенно естественно, поскольку я в некоторой степени контролировала их перемещения и размножение. Поскольку появление на свет нежелательных щенков всегда становится причиной людских страданий, суки были стерилизованы, причем две из них не ощенились ни разу.

Тем не менее, на свет появилось двадцать два щенка. Шестеро из них умерли, не достигнув зрелости. Из тех, кто выжил, мы оставили себе пятерых, а одиннадцать раздали, и всех их взяли люди, которых мы знали лично. Я отдавала щенков бесплатно, потому что твердо убеждена, что хоть собаки и слуги человека, продавать их неправильно. Я хотела следить за каждым щенком, чтобы быть уверенной в их благополучии как можно дольше, и мне удалось сделать это в девяти случаях. Из них один пропал, а двое умерли в возрасте около года, одного сбила машина, а один скончался из-за проявившегося впоследствии врожденного дефекта. Насколько мне известно, по крайней мере три года пятеро из наших щенков оставались у своих первых хозяев, а один переехал в другой дом.

Собак, которые остались со мной, я кормила, поила и давала им кров, но после того, как мой проект начался, я не пыталась дрессировать их охранять дом от грабителей или приходить по команде. Мне это не было нужно. Молодые собаки копировали пожилых собак, что в их случае приводило к идеальному приучению к порядку, и все собаки естественным образом приходили, когда их звали, в большинстве случаев, отказываясь делать это только тогда, когда наши требования противоречили чему-то, что было для них действительно важно. Собака, у которой есть свобода делать такие различия, показывает больше своих мыслей и чувств в течение одного дня, чем строго обученная, сверхдисциплинированная собака может показать за всю жизнь.

Я считаю час наблюдения за одной собакой за один час наблюдения, а час наблюдения за двумя собаками – за два часа наблюдения. Согласно этому методу подсчета, я провела более ста тысяч часов с момента старта моего проекта, и каждый из них таил в себе что-то новое. Я планирую до конца своей жизни держать в доме собак и всегда буду наблюдать за ними, так что этот процесс продолжается…

Я начала наблюдать за собаками случайно. Пока мои друзья шесть месяцев жили в Европе, я заботилась об их хаски по кличке Миша. Это был покладистый двухлетний сибиряк с длинными тонкими лапами и короткой густой шерстью. Миша мог перемахнуть через довольно высокий забор и отправиться гулять на свободе. Наш забор он перепрыгнул в тот же день, когда я взяла его к себе. В нашем родном городке Кембридже, штат Массачусетс, действовал закон, требующий, чтобы собаки, выходя на улицу, постоянно находились на поводке. Поскольку Миша нарушал установленный порядок, мне приходили жалобы на него. С помощью этих жалоб, поступавших из мест на разном удалении от моего дома, я вскоре смогла установить, что Миша освоил территорию площадью около 330 квадратных километров. Как оказалось, это была лишь предварительная разметка, и позже он значительно расширил личную территорию, но, что интересно, даже первая территория молодого хаски Миши была намного больше, чем ареалы бездомных собак, описанные в Балтиморе ученым-бихевиористом Аланом Беком.

Городские бродяги, как писал Бек, установили крошечные ареалы площадью всего от 0,25 до 1,5 квадратных километров. Ареал Миши, напротив, больше напоминал территорию обитания волков площадью от 500 до 1300 квадратных километров, особенно волков, описанных Адольфом Мюри в книге «Волки с горы Мак-Кинли» и Л. Дэвидом Мехом в книге «Волки с острова Рояль».

Что же делал Миша на этой огромной территории? Явно что-то необычное. Этот пес, несмотря на свою молодость, мог безупречно ориентироваться, находя дорогу во все уголки города и днем, и ночью. Миша избегал опасного дорожного движения и ускользал как от сотрудников службы по отлову бездомных животных, так и от похитителей собак, которые в то время снабжали лаборатории Кембриджа животными для экспериментов. Миша ни разу не провалился под лед на реке и никогда не трогал ядовитые приманки, расставленные некоторыми горожанами против енотов и прочих разорителей мусорных баков. На Мишу никогда не нападали другие собаки. Миша всегда возвращался из своих путешествий в прекрасном настроении. После легкого перекуса и небольшого отдыха он всегда был готов отправиться в путь. Как же ему это удавалось?