Джон Маккормак - Друг стад (Айболит из Алабамы)

Введя вакцину, еще раз погладив животное по голове и похвалив его, я одобрительно отзывался о хозяине, наделенном исключительной способностью управиться с таким превосходным представителем собачьей породы. Тут наступал удобный момент для короткой консультации по поводу проблем со здоровьем.

— Я вижу, у Бастера серьезный случай чесотки, — так называемого демодекоза, — вот здесь, на морде, — сообщил я владельцу второго привитого пса на остановке у здания средней школы Южного Чокто.

— Да нет, какая ж это чесотка, это он в лесу на охоте оцарапался пару недель назад, — возражал хозяин. — Ежели шрам не затянется, помажу выгоревшим моторным маслом пополам с серой. — Я уже знал: на это домашнее противочесоточное средство будут, видимо, ссылаться на каждой остановке, причем тут же всплывет встречный вопрос, каковой мне суждено выслушать бессчетное число раз: «Ветеран, а скажите-ка вот что: у вас от чесотки ничего получше выгоревшего масла с серой напополам не найдется?» Обычно вопрос этот задавал кто-нибудь из сторонних наблюдателей, чья собака была умащена маслом и желтым порошком от носа до хвоста, да так, что и шприц ввести некуда.

В самом начале моей карьеры я пытался в подробностях рассказывать людям про демодектоз, в народе именуемый красной чесоткой, объясняя, что возбудителем болезни является крохотный сигарообразный клещ под названием Demodex canis; саркоптический клещ отличается от него тем, что легко переходит с животных на людей. Сколько раз мне приходилось видеть голых до пояса подростков, расчесывающих воспаленные саркоптозные язвочки на животе, — со всей очевидностью, они не так давно таскали под рубашкой больного чесоткой щенка. Я описывал, как клещ вгрызается в кожу, вызывая неодолимый зуд, отчего собака непрерывно чешется. К этому времени некоторые слушатели начинали неуютно поеживаться, пытаясь незаметно почесаться локтем или царапнуть пальцем ноги по икре. А я продолжал разглагольствовать об индивидуальном иммунитете, о том, какую роль играют папа и мама щеночка, о том, как трудно лечится эта болезнь, до сих пор ставящая ученых в тупик; и о том, что для правильной постановки диагноза мне необходимо взять несколько соскобов. После чего я перечислял головоломные названия самых современных акарицидов, в деталях описывал различные курсы лечения, уточнял, как много времени они занимают, если соблюдать все предписания, заводил речь о том, что кустарные средства зачастую опасны и о том, что подсказывает гуманность, и так далее, и так далее. К тому времени люди уже жалели, что задали свой вопрос, искоса поглядывали на часы и осторожненько, задом-задом пятились к пикапу, теперь уже открыто почесывая животы, руки и прочие нестерпимо зудящие места и зная доподлинно, что и впрямь подцепили кошмарную собачью чесотку.

Этот подход себя не оправдывал. Проработав сельским ветеринаром достаточно долго и поднабравшись опыта, я научился определять, в самом ли деле человек хочет получить ответ на свой вопрос или уже все про себя решил и просто-напросто проверяет меня, хочет посмотреть, что я скажу. Большинство в жизни не воспользовались бы ничем, кроме выгоревшего моторного масла, даже подари я им лекарство за здорово живешь. Так что чаще всего я просто отвечал: «Не-а», и переходил к следующему псу.

После того, как я проделывал с пациентом все, что нужно, владелец переходил к столику Джан, а она выписывала справку о вакцинации, где содержалась вся необходимая информация: имя, адрес и данные о животном. Некоторые явно предпочли бы не делиться этими сведениями, а кое-кто просто не знал насущно важных фактов, таких, как возраст, пол и вес своего питомца. В результате то и дело вспыхивали небольшие семейные размолвки.

— Какого пола ваша собака? — спрашивала Джан клиента на остановке Бладон-Спрингз, лихорадочно водя ручкой по бумаге: очередь выстроилась длинная, а время поджимало. Нам очень хотелось по возможности придерживаться графика.

— Да пес это, — отвечал тот.

— Да, сэр, вижу, но какого пола? — Джан понемногу начинала терять терпение: очередь заметно удлинилась.

— Да говорю ж, дамочка, пес это!

Скоро Джан поняла, что в некоторых областях кобелей называют «псами», а сук — «псовками».

Дошла очередь до следующего клиента. Выслушав вопрос о возрасте собаки, тот принялся мяться и мямлить, и потирать подбородок, словно в глубочайшем раздумье: со всей очевидностью он отродясь не задумывался о таких пустяках. Наконец, как на его месте поступили бы большинство мужчин, бедняга воззвал к супруге.

— Лорин, сколько стукнуло этому псу? Десять или поболе? — заорал он, оглядывая нетерпеливую толпу. Но Лорин, уставшая от собачьего лая, похвальбы владельцев и извечной суматохи, связанной с передвижными прививочными станциями, уже укрылась в относительно комфортном пикапе.

— Лорин, а ну, пойди сюда! Это твоя собака!

— Что? — визгливо отозвалась она, когда мужу наконец-то удалось привлечь ее внимание. Вскорости Лорин уже топала к регистрационному столику, что-то бормоча себе под нос и явно злясь на весь мир. Я видел, что терпение Джан на исходе: ноздри ее трепетали, ручка так и ходила ходуном.

— Я тебя спрашиваю, псу ведь десять лет стукнуло или как?

— Тебе ль не знать, Ламар, что десяти ему ну никак нет! — возмутилась Лорин. — Мы ж его взяли летом того самого года, когда мул дядюшки Милфреда свалился в колодец. Когда ж это было-то, в 57 или 58?

— Не, что ты, спятила, никак? Пес у нас завелся за год до того. Помнишь, возвращаемся мы домой из Монтгомери, с родео, а он и сидит у входа в амбар. Постой-ка, в каком же году это было? — задумался Ламар.

Тут к семейным дебатам присоединились услужливые соседи, — ну как не порадеть ближнему своему? Очень скоро и они заспорили промеж себя, то и дело переходя на крик, залаяли собаки…

— ХВАТИТ! — закричала Джан. — Я уже записала: ДЕСЯТЬ! — Она вырвала справку из пачки бланков и подтолкнула ее к Ламару. — В сущности, не так уж это и важно! — Почти мгновенно над толпой воцарилась тишина, — лишь два-три недисциплинированных пса продолжали раздражающе тявкать. Ламар взял справку и несколько секунд напряженно ее разглядывал.

— Так ведь неверно это, — тихо произнес он. Но, встретив стальной «официальный» взгляд Джан и подметив ее поджатые губы, Ламар быстро затолкал бумажку в нагрудный карман комбинезона и ретировался восвояси.

— Следующий! — воскликнула Джан. Больше проблем с возрастом собак в Бладон-Спрингз не возникало. Мы быстро обслужили оставшихся клиентов и покатили к следующей остановке.

Спустя несколько минут впереди показалась церковь города Акилла; огромная толпа уже собралась под соснами и выстроилась вдоль дороги. Тут же стояло несколько запряженных мулами телег, битком набитых собаками, грузовики, над кузовами которых опять-таки торчали собачьи головы, несколько пикапов и трактор фирмы «Джон Диэр» [1] «Джон Диэр» — компания, производящая сельскохозяйственное и промышленное оборудование. с закрепленным сзади прицепом для перевозки мелких животных. Псы всевозможных пород и разновидностей махали хвостами, почесывались, высматривали, с кем бы подраться. Как и на предыдущих остановках, некоторые страдали чесоткой, а кое к кому присосались здоровенные клещи, размером едва ли не со спелую сливу. Многие питомцы были привязаны к телегам и грузовикам лесорубными цепями, достаточно большими, чтобы обвить поваленную сосну, другие новехонькими колодезными или плужными веревками длиной по меньшей мере футов пятьдесят. Шеи прочих в несколько оборотов охватывала тонкая бечевка для воздушных змеев; псы извивались, кувыркались и тявкали, а грязные подростки, стиснув зубы, таскали их за собой по пятам. Словом, знатное было зрелище! Подъезжая к главному входу в церковь, мы с Джан изумленно глядели на происходящее. Впрочем, долго любопытствовать нам не пришлось: очень скоро мы с головой ушли в работу.