Н Яблонский - Воспитание, дрессировка и натаска легавой

Если ваш воспитанник туго поддается этому приему полевой дрессировки и ложится не сразу, а только после долгих к тому понуждений с вашей стороны, несмотря на то, что вы занимаетесь с ним уже не мало времени, тогда нечего делать: наденьте на него парфорс и обучайте его тому же приему уже на нем. Парфорс понудит его поневоле слушаться вас и быстрей исполнять ваше приказание.

Когда же ваша собака пойдет в поле уже настолько хорошо, что вы решитесь взять с собой ружье и начать стрелять из-под нее, то с первой же вашей охоты приучайте ее точно так же, как и при вылете дичи, после вашего выстрела.

Здесь вы скорей добьетесь желаемого, да и много удобней будет для вас, если вы не один пойдете на болото с вашей собакой, а возьмете с собой кого-либо из помощников, вся роль которого будет заключаться в том, что он будет стрелять дичь из-под стойки вашей собаки; вы же в то время будете приучать ее падать вместе со звуком выстрела. Способ приучения все тот же, какой вы уже и практиковали, когда обучали вашу собаку ложиться после вылета дичи. Вы даже здесь, пожалуй, гораздо скорей достигните желаемого, так как наш ученик уже привык ложиться после вылета птицы и уже отчетливо проделывает это.

Этот прием полевой дрессировки хотя и не имеет такого важного значения, как предыдущий, но далеко нелишний как для окончательной постановки подружейной собаки, так и для ее дальнейшей работы в поле, а в особенности при охотах на лесную дичь.

Ложиться по вашему приказанию над кормом и над кусочками ваша собака давно уже привыкла, а значит урок укладывания ее на стойке явится как бы только повторением пройденного. Казалось 6ы, что это именно так, но на самом деле, в этих двух совершенно одинаковых приемах комнатной и полевой дрессировки существует огромная разница: там ученик ваш лежал над кусочками и кормом, а здесь перед ним будет не корм и не лакомый кусочек, а причуянная им дичь, запах которой так сильно действует на, каждую легавую.

Как всегда картинно, вся охваченная страстью, ведет ваша собака по причуянной ею дичи. Еще несколько замедленных ее шагов, и она, вот-вот, замрет на стойке. Подходите же к ней и ждите того момента, когда она станет по птице. Но вот ваша собака стала; возмите в руки сворку, прикрепленную к ошейнику вашего воспитанника, не дергая за нее ни в каком случае, и прикажите ему ложиться хотя и тихо, по достаточно строгим голосом.

В большинстве случаев, приученная раньше ложиться по приказанию, ваша молодая собака хотя и не сразу с некоторым замедлением, но все-таки исполнит вашу волю. Она бы и сразу по-прежнему исполняла ее, так ведь тут теперь совсем другое дело: тут не лакомый кусочек перед нею, а сидит дичь, запах которой так одуряюще действует вообще на нее, захватывает ее всю, лишает почти всякой воли и приводит ее чуть-что не в полное каталептическое состояние… Вот почему ваш покорный до сих пор ученик и замедлит исполнить ваше приказание, почему и не упадет моментально, как он всегда проделывал это раньше над кусочками. Мало того, у него уже в привычку вошло стоять, замерши, как бы в столбняке, на стойке, а тут, вдруг, снова приходится переломить себя, сбросить с себя охватившее его всецело очарование и менять, свою обычную позу.

Сначала все трудно делается; но через несколько уроков уже вы увидите, что ваш питомец будет сравнительно свободно укладываться на стойке, раз только услышит ваше на то приказание. Повторяйте же почаще, с каждой новой стойкой эти укладывания и вы добьетесь от вашего ученика полного совершенства и этом приеме полевой дрессировки.

Надо наметить, что пойнтеров вообще труднее приучит ложиться на стойке, нежели сеттеров. У последних это качество, можно сказать, в природе, благодаря их первоначальному происхождению от chien cоuchant, лежачей собаки, и надо заботиться только развить его в лучшую сторону. Нередко попадются такие экземпляры сеттеров, которые не будучи даже приучены к этому, сами укладываются на стойке, являя таким образом со6ой прототип старинной chien cоuchant.

Гораздо труднее приучить молодую собаку отходить от стойки к вам на свиток. Да и в самом деле ей должно быть невероятно трудно проделать это, трудно расстаться, оторваться от охватишего ее, приводящего ее в оцепенение запаха причуянной дичи. Много силы надо употребить ей на то, чтобы оторваться от этого запаха, уйти от него и не слыша его более, покорно пойти на ваш свисток. Но частая практика и ваша строгая настойчивость рано или поздно принудят вашего ученика, как и во всем прочем, всецело подчиниться вашей воле и, заслышавши ваш призывный свисток, покорно и быстро отрываться от стойки и итти к вам.

Как и при других приемах, начинайте приучать вашего воспитанника к этому на сворке, прикрепленной к обыкновенному ошейнику, и, опять-таки, только в крайнем случае, при полном отсутствии повиновения, прибегайте к парфорсу.

Вот ваша молодая собака мертво стала по причуянному ей дупелю. Уложите же ее сначала на стойке; она это уже хорошо знает и исполняет быстро и отчетливо. Дайте полежать немного вашему ученику, похвалите его за послушание и затем, взявши в руку конец сворки, позовите его к себе свистком. Ваш питомец, давно уже приученный, моментально итти на свисток, не только в то время, когда он носится где-либо по полю, но и когда он лежит над кормом и лакомыми кусочками, будет здесь сначала в полном недоумении. Да и не странно ли для него в сущности это ваше небывалое еще требование? Он старался для вас, разыскивал по болоту затаившуюся дичь, причуял ее, наконец, осторожно подвел к ней, мертво стал на стойке, даже лег над ней, по вашему приказанию, значит, хорошо и отчетливо проделал все, что вы от него только требовали, а тут, на тебе, вдруг вы ни с того, ни с сего, даете ему свисток, т. — е., говоря иначе, призываете его к себе, требуя от него совершено чего-то необычного… Он знает, что ему нужно повиноваться вам и итти сейчас же на ваш зов; но, как же он может это исполнить, когда у него нет ни сил, ни воли оторваться от причуянной им дичи, которая, затаившись, сидит вон там впереди под кочкой?… И он вздрогнет только после вашего призывного свистка, но не отойдет, ни за что не отойдет от стойки!…

Имейте же снисхождение к вашему воспитаннику и не наказывайте его за это первое ослушание. Он бы и рад, как и всегда, подчиниться вашей воле; но, поймите, он не в силах, не может пока исполнить этого!…

Продолжая подзывать к себе вашего ученика со стойки не только свистком, но, в крайности, даже и ласковым голосом, потяните его слегка за сворку, строньте его о места при помощи ее и, продолжая свистеть, притягивайте ого к себе за сворку. Ваш питомец, быть может, и будет упираться сначала и ежеминутно поворачиваться назад к тому месту, где сидит причуянная им, так соблазнительно пахнущая дичь, по вы не смущайтесь этим, а все также настойчиво, но отнюдь не сильно и не дергая, притягивайте его к себе своркой.