Лев Корнеев - Слово о собаке

«Как будто бы все собаки должны быть породистыми…»

Собаки смешанного типа всегда умнее, интереснее и менее дегенерированы, чем породистые. Впрочем, судите сами…

…Альпийский городок Шамони встречал героиню пушечным салютом. Все население высыпало на улицы, приветствуя первую и единственную Почетную даму — члена Альпийского клуба восторженными криками «Гип-гип! Ура!».

Первая и единственная Почетная дама — член аристократического Альпийского клуба, гордо подняв радостно-смеющуюся морду, виляя пушистым хвостом, в сопровождении своего хозяина альпиниста Кулиджа торжественно прошествовала к мэрии…

Здесь состоялся официальный прием с шампанским и телячьей вырезкой. Шампанское пили многочисленные гости, среди которых преобладали горцы — проводники и альпинисты. А телячья вырезка была преподнесена героине торжества — всем известной в Альпах собаке Чингель. Свое имя она получила в честь первого покоренного ею ледника. Всего же на ее счету за девять лет альпинистской карьеры набралось более 160 горных вершин. Последней из них — по этому поводу и были устроены необычные празднества в Шамони — стал Монблан, высочайшая горная вершина Альп, которая вздымается над уровнем моря, как известно, почти на пять километров. И по сей день при штурме ее, бывает, происходят несчастные случаи с людьми…

После торжественного поедания телячьей вырезки Чингель преподнесли парадный ошейник, на котором были нанизаны 66 серебряных медалей — по числу покоренных ею важнейших альпийских горных вершин. О Почетной даме Чингель, своего рода единственном мастере спорта международного класса среди собак, до сих пор рассказывают в Альпах немало интересного и забавного. На ледниках она мужественно терпела, когда мерзли лапы, категорически отказываясь от всякого рода носочков и туфель, которые предлагались ей хозяином. Она любила пить традиционные напитки альпинистов тех лет (дело было в 70-х годах прошлого века); чай и красное сухое вино. Она понимала команды на трех языках — немецком, английском и местном диалекте. Но породу Чингель установить не удалось. По мнению знатоков, в ее происхождении принимали участие бультерьеры, бигли, сенбернары и другие благородные представители семейства собачьих. Одним словом, Почетная дама Чингель была обычной собакой смешанного типа. Иначе говоря, дворняжкой, лохматой коричневой собакой в белых пятнах и среднего собачьего роста — 48 сантиметров в холке. Но, повторяю, с 66 серебряными медалями за горные подвиги и альпийское мужество. Вот вам и дворняжка!

В прошлом дворняжкам находили самые разнообразные применения. Неприхотливые, но смышленые, они усердно вертели колеса всякого рода примитивных станков, колодцев, сверлильных машин. Использовали их и как живые щетки, особенно в Италии и во Франции, прогоняя по трубам водопровода и канализации. Этот обычай продержался вплоть до наших дней и был запрещен в просвещенной Европе лишь в 1952 году Всемирным союзом охраны животных, куда пришла соответствующая жалоба на городские власти.

Подвизались дворняжки и в ином качестве. Еще не так давно в Швейцарии, например, существовал промысел собак-«контрабандистов»: четвероногий нарушитель границы облачался… в дополнительную собачью шкуру, под которой укрывались часы и бижутерия. В качестве собак-«контрабандистов» обычно использовались крупные дворняжки, неприметные, но умные собаки. Особой известностью пользовалась собака-«контрабандист» по кличке Черт. Когда ее карьере был положен конец — пристрелили пограничники, под фальшивой шкурой собаки было обнаружено валюты на 500 тысяч франков.

Поэтесса Белла Ахмадулина как-то назвала собаку «существом с душой, исполненной добра». Эти слова в равной степени относятся и к дворняжке…

Дворняжек любовно вырезал Альбрехт Дюрер на своих лучших гравюрах из меди; так, в известной гравюре «Святой Иероним» дворняжка и лев, символы Верности и Мужества, охраняют вход в келью подвижника…

«Известный американский комик Данни Кэй подобрал как-то на улице щенка неизвестной породы и приютил его. По мнению знатоков, среди предков щенка были пинчеры, пудели, бигли, терьеры и, возможно, бульдоги.

Когда щенок подрос, Данни Кэй стал гордо прогуливаться с ним по Голливуду.

— Что у тебя за собака? — спросила однажды комика знакомая дама. — Какой она породы?

— Это полицейская ищейка — на полном, как говорится, серьезе ответил Данни Кэй.

— Не может быть! — искренне изумилась дама. — Она совсем непохожа на полицейскую собаку! Просто дворняжка какая-то!

— Ничего подобного! — ответил комик. — Ведь она из тайной полиции, вот и маскируется».

Мой сосед по даче рассказал мне такую историю о дворняжке Рексе.

«Конечно, такую кличку дворняжкам обычно не дают. Рекс — это ведь по-латыни означает «император», «король». Так можно назвать громадного дога, мощного сенбернара или любую иную собаку крупной породы, скажем, ньюфаундленда или мастифа. Все это — красивые, породистые животные, настоящие короли собачьего мира.

Впрочем, как по-настоящему звали Рекса, никто не знал. Собака увязалась за нами в лесу, когда мы ходили по грибы. С пушистым хвостом, уши торчком, но морда не лисья хитрая, а умная и словно в улыбке. Глаза тоже умные, добрые. На шее кожаный ошейник. Значит, не бродячая, а просто заблудилась, потеряла хозяина. Так у собак бывает, особенно у молодых. Почует заячий след, возомнит себя опытной гончей, да и понесется, не разбирая дороги! А куда дворняжке зайца поймать! Это ведь и не всякой охотничьей собаке под силу. Так и теряются, бывает, в лесу иные псы. Задора много, а опыта нет.

Не стали мы гнать собаку, вдруг она из нашего дачного поселка, найдется хозяин. Впустили на участок, налили в миску молока, покрошили хлеба, она с удовольствием все съела, миску вылизала, сильно проголодалась, видимо. Мои мальчишки бросились гладить пса, тормошить, за уши таскать. Младший, трехлетний Егор, даже попытался вскарабкаться на собаку. Пришлось поручить охрану дворняжки старшему, Сергею. Он уже четыре класса окончил, осенью в пятый пойдет. Такому можно доверить собаку.

— Пусть пока это будет твой пес! — сказал я сыну. — Только не позволяй Егорке его мучить!

Хозяин приблудной дворняжки так и не нашелся, и осталась она жить у нас на даче. Даже охранять стала, усердно облаивала всякого, кто близко подходил к забору. А когда окрест было спокойно и никто не покушался на нашу петрушку и лук, собака забиралась на скамью под кустом жасмина и, вытянув вперед лапы, гордо смотрела на всех, высоко подняв веселую морду.