Джон Кац - Год собаки. Двенадцать месяцев, четыре собаки и я

Громко хлопая крыльями и оглушительно крича, в воздух поднялась вся стая. В толпе зрителей раздались радостные возгласы: «Молодец, Девон! Молодец!»

Презрительно гавкнув в последний раз, Девон подлетел ко мне. Уши торчком, хвост виляет, грудь гордо выпячена — счастливейшая собака, готовая принять заслуженные аплодисменты. Я угостил его печеньем, которое извлек из кармана, сказал ему, что он ловкий и храбрый и что вся его порода может им гордиться.

К нам подбежали дети. Я было попытался их отстранить и взять собаку на поводок, но Девон мне не позволил испортить ему момент триумфа. Хвост его летал из стороны в сторону, как маятник старинных часов, он принимал похлопывания, объятия, похвалы и поцелуи, отвечал на них, тычась носом в кого попало и облизывая всех подряд.

Мы вернулись домой, чтобы я мог немного поработать, а потом снова отправились в парк к тому времени, когда игра должна была закончиться. Казарки еще несколько раз возвращались. Не знаю, была ли это все та же стая или уже другие гуси, но Девон больше не нуждался в поощрении. В поле он сразу же припадал к земле и готовился к нападению. А на третий раз уже смог очистить площадку от птиц за минуту. Это было не менее увлекательно, чем гоняться за грузовиками. Правда, порой он все же поглядывал с тоской в сторону магистрали.

Как-то у ограды остановилась патрульная полицейская машина; им тоже захотелось взглянуть на этот спектакль. Посетило нас и парковое начальство, чтобы заверить: нам здесь всегда рады. Теперь мы навещали футбольное поле два раза в день, а по субботам и воскресеньям даже чаще. Энтузиазм Девона рос, количество птичьего помета убывало. Им будет нас не хватать, когда мы вернемся в Нью-Джерси.

Я позвонил Пауле, сообщил о наших достижениях. Мы с ней обсудили, удастся ли компенсировать часть расходов на собачий корм и услуги ветеринара, если сдавать Девона напрокат гольфклубу в Нью-Джерси.

Но вот о чем я не рассказал Пауле, так это об одном разговоре с Дин. Она расписывала мне достоинства трехмесячных щенков из нового помета ее бордер-колли, и был среди них один совершенно чудесный. По ее словам, такого прелестного щенка ей еще не случалось видеть. Хотя у него есть один изъян: характерная для бордер-колли глазная аномалия — наследственная болезнь, проявляющаяся у собак этой породы с большей или меньшей остротой. Не так много шансов, что в дальнейшем это скажется на зрении этого песика, но он не сможет участвовать ни в выставках, ни, как следствие, в племенном разведении. Ну и Дин начала подумывать о поисках дома для него.

Конечно, она знала, что у меня и так полный комплект, но все же не могла не сказать о том, каким прекрасным товарищем стал бы этот щенок для Девона. В его прошлом не было неприятностей, в его настоящем нет никаких эмоциональных проблем, у него мягкий уступчивый характер. Девону он стал бы именно товарищем: ни на его авторитет, ни на его доминирующее положение он никогда бы не покусился.

Вообще-то, добавила Дин, она не слишком озабочена поисками дома для этого щенка. Он такой милый, что ей хочется оставить его себе. Позже от Дин пришло письмо по электронной почте. «Иногда, — писала она, — появляется у вас такой щенок, которого просто жаль отдавать».

В послание была вложена цифровая фотография, чтобы я мог на него взглянуть.

Дьявольский поступок с ее стороны. Дин знала, что произойдет, едва я увижу эту пушистую мордочку с горящими глазами. Конечно, еще одна собака — чистое безумие. Я уже убедился: три — это слишком много. Однако кличка застряла у меня в голове: Гомер. Его зовут Гомер.

«У меня сейчас нет возможности взять щенка», — сообщил я Дин. Разумеется, ответила она. У нее и в мыслях не было выкручивать мне руки. Она просто рассуждала вслух.

Из чистого любопытства я спросил Дин, как повлияло бы появление щенка на Джулиуса и Девона, которые сейчас, наконец-то, нормально себя чувствуют. Ну, она уверена, что Джулиус не имел бы ничего против. Скорее обрадовался бы, что никто не вынуждает его участвовать в играх. (Наверное, это так. Девон часто налетал на Джулиуса с какой-нибудь игрушкой, требуя, чтобы тот носился вместе с ним. Джулиус вздыхал, глядел на меня, а потом отходил и садился где-нибудь в другом месте. Думаю, он с удовольствием наблюдал бы, как перед ним два сумасшедших бордер-колли гоняются друг за дружкой.)

Кроме того, добавила Дин, Джулиус полностью уверен в моем к нему отношении. Если уж Девон на него не повлиял, то, конечно, не станет угрозой и этот милый маленький щенок.

Дин представляла это себе так: Гомер и Девон возятся в нашем дворике или возле моей хижины в горах, за чем-нибудь гоняются, роют ямы, пока вконец не вымотают друг друга этой возней, а Джулиус по обыкновению греется на солнышке или лежит у моих ног, если я работаю.

По мнению Дин, и мне стало бы легче. Игры Девона с Гомером обеспечивали бы им моцион, можно было бы меньше гулять. Но это только дружеская болтовня, не более того, добавила она поспешно.

Мне хватало и двух собак. А Дин просто морочила мне голову… Впрочем… она знала, о чем говорила; знала меня и Девона, и уж если заявляла, что Гомер лучший из всех щенков, которых ей приходилось растить, то, значит, так оно и было. Дин — честная, прямая и практичная женщина. И в ее рассуждениях просматривалась логика. Я нередко пытался измотать Девона, но по большей части он изматывал меня. Может быть, мы с Джулиусом могли бы составить одну пару, а Гомер с Девоном другую? Вроде бы это имело смысл, если, конечно, не думать о дрессировке, о собачьей шерсти повсюду в доме, о счетах от ветеринара, о выгуливании трех собак…

Я был обречен. И снова отправил Дин послание по электронной почте.

— Это нечестно! — писал я. — Щенок совершенно очаровательный. Как могли вы так поступить со мной? Подумайте о Девоне и Джулиусе.

— Мне кажется, — ответила она, — Девон сумел бы как-то к этому приспособиться. В конце концов, этот пес уже и сейчас делит ваше внимание с Джулиусом, делил еще и со Стэнли, пока тот был с вами. Делиться не всегда плохо. По-моему, у вас хватит любви и внимания для двух бордер-колли, а сами они могли бы стать лучшими друзьями, хотя, конечно, по временам не удалось бы обойтись без ревности… Гомер такой славный (нет, он не просто внешне такой; у него в самом деле благородный и милый нрав). Я совсем не хочу, чтобы вы взяли его, если еще не готовы… Серьезно. Будут и другие хорошие щенки. Но иногда появляется совершенно особенный, ни на кого не похожий… Гомер как раз такой, и если вы решите взять его, то у вас будет просто изумительная собака.

Все это я на все лады перебирал в уме, когда возвращался домой из Миннесоты, но так и не принял никакого решения. Через три недели я вылетел в Чикаго для участия в шоу Опры Уинфри, устроенного в связи с моей предыдущей книгой «Бегство в горы». Неделей раньше режиссер программы Опры побывал со съемочной группой у нас в горах, снимал меня, Паулу, Девона и Джулиуса. Камера следовала за нами вдоль озера, по лугу, везде, где мы бродили.