Ёран Бергман - Поведение собак

Рассерженное животное часто совершает начальные движения, характерные для нападения: голова находится на высоте спины, морда слегка опущена вниз, передние лапы расставлены шире обычного. Такое «высокомерие» легко переходит в нападение. Напуганная собака обычно стремится поднять голову, выгнуть спину в пояснице и поджать зад. Это характерная поза самозащиты. В таком положении собака от страха может завизжать, особенно если испуг усилится. Щенки от испуга начинают пищать, а если ситуация кажется им еще более угрожающей, то писк переходит в скуление.

Испуганные собаки нередко совершают начальные движения, имитирующие укусы противника: делают хватательные движения зубами, которые сопровождаются щелканьем.

У разных пород собак морда и уши, явственные выразители настроения, отличаются значительным разнообразием. Даже среди представителей одной породы различия довольно велики. Это затрудняет описание всех характерных особенностей встречающихся комбинаций. Различия в способах выражения подчас настолько велики, что даже опытному любителю собак бывает нелегко разобраться во всех тонкостях собачьей мимики. То, что для одной собаки является лишь признаком слабого раздражения, для другой, той же породы, означает выраженную готовность к нападению. Вот почему при разборе особенностей различных психических состояний необходимо учитывать характер собаки, в противном случае можно неверно оценить ее состояние в данной ситуации. Трудности возникают главным образом из-за того, что мимика у собак самая разная. Научиться понимать настроения своей собаки нетрудно, чего не скажешь о незнакомой собаке той же породы. А при общении с собакой неизвестной породы трудности неизбежны, особенно на первых порах.

Помнится, когда я был ребенком, у нас в доме жили два добермана. Первой собственной моей собакой стала такса. После этого в нашей семье жили три скотч-терьера. Их сменили таксы, которые живут в доме и поныне; вслед за сукой появилась ее дочь. Когда мать в возрасте 13 лет скончалась, мы взяли кобелька. Затем в 12-летнем возрасте умерла дочь, к этому времени кобель стал отцом. Мы приняли к себе его отпрыска, который стал для отца не только забавным товарищем, но и соперником. Из наблюдений за этими четырьмя таксами и взято большинство примеров, приводимых в книге. Когда готовилось к печати настоящее издание, кобелям таксы было соответственно 10 и 7 лет. Мимика доберманов, несмотря на искусственно приподнятые уши и короткий хвост, без труда поддается расшифровке. Благодаря общению с доберманом мне, тогда еще школьнику, нетрудно было «понимать» первую таксу. Между тем шотландские терьеры настолько отличны от других собак, что поначалу кажется, будто все собаки этой породы не способны выражать свое настроение. Хвост и уши «шотландцев» в силу своеобразия их внешнего вида вначале не давали мне достаточно обширной информации, позволяющей судить об их настроении, поскольку я был приучен истолковывать состояние своих собак как раз по хорошо выраженной мимике у гладкошерстных доберманов и такс. Научись мы с самого начала понимать мимику скотч-терьеров столь же хорошо, как мимику и движение такс, мы избежали бы мелких стычек, возникающих у шотландских терьеров с собаками других пород и с нашими детьми. Я по-прежнему считаю, что скотч-терьер из-за своего длинного шерстного покрова, закрывающего морду, относится к тем породам собак, «понимать» которые непросто, во всяком случае, если собака давно не стрижена. Сказанное отнюдь не означает, что я отрицательно отношусь к представителям этой во многом своеобразной и забавной породы — я лишь констатирую, что владелец собаки, задавшийся целью изучить поведение своих любимцев, заведя такую собаку, вряд ли сумеет «понимать» ее с такой же легкостью, как животных некоторых других пород. Шотландский терьер — собака веселая, однако не во всем удовлетворяющая хозяина, который на ее примере намерен изучить поведение собак.

Наряду с мимикой и различными звуковыми сигналами очень многое о психическом да и физическом состоянии собаки можно узнать по положению и движению ее хвоста. Мне могут возразить, что есть собаки, которые едва ли когда-нибудь машут хвостом, как и такие, у которых вообще нет хвоста. Разумеется, речь идет не о них. Говоря о назначении хвоста как выразителя настроения собаки, я исхожу главным образом из наблюдений за волком. Изучать движения хвоста собаки несложно, и это может позволить себе каждый любитель собак. Однако у волка положение и движение хвоста для выражения его состояния проявляются нагляднее.

Главное различие между волком и собакой заключается в том, что волк — и, вероятно, не без оснований — обычно не поднимает хвост выше линии спины и к тому же не так часто им размахивает. Как-то я подсчитал, что одна из моих такс за день сделала хвостом около пяти тысяч движений (ее мать за это время совершила махов примерно втрое меньше!). Кобели, которые сейчас живут у меня, размахивают хвостами еще более вяло, если только увещеванием не пробудить в них особо «дружеских» чувств. В определенных случаях волк тоже достаточно активно машет хвостом, а когда настроен соответствующим образом, держит хвост так же высоко, как, например, немецкая овчарка. По форме волчий хвост отличается от хвоста собаки: у волка он почти прямой, тогда как у многих пород собак хвост даже в состоянии покоя немного изогнут кверху. Когда собака поднимает хвост, он у нее чаще всего изогнут. Основание хвоста у собаки обычно шире, чем у волка. Вполне возможно, что у собаки активное помахивание хвостом связано с относительно хорошим развитием мышц и сухожилий основания хвоста. Вероятно, искусственный отбор в большей степени повлиял на характер выражения состояний собаки с помощью хвоста, чем посредством мимики.

Принято считать, что немецкая овчарка держит хвост высоко и изогнутым, а волк — опущенным книзу и прямо. Однако это наблюдение слишком поверхностно и ненадежно. В тех случаях, когда человек имеет возможность наблюдать волка в природных условиях, последний обычно подавлен и напуган. Хвост, отражая это состояние животного, низко опущен. Когда же мы где-нибудь на природе наблюдаем за немецкой овчаркой, она находится совсем в ином расположении духа, нежели преследуемый человеком волк. В просторных вольерах зоопарков волки, привычные к человеку, представляют собой объект наблюдений, способный дать более верное представление об особенностях их поведения. Американские ученые, изучающие жизнь волков в диких стаях, получили довольно интересные результаты.

По мере приручения собака превратилась в менее агрессивное животное, чем волк. К тому же собака, даже взрослая, больше расположена к играм. Положение и движения хвоста достаточно наглядно отражают общий настрой собаки. Находясь в обществе человека, она большую часть времени весела и дружелюбна, если только не воспитана в страхе к людям. Друг к другу знакомые собаки чаще всего относятся весьма дружески. В присутствии человека собака гораздо чаще машет хвостом, чем в окружении сородичей, и, как я уже говорил, пользуется им в гораздо большей степени, чем волки в своей среде. Правда, сказанное относится к породам, которые имеют возможность свободно размахивать хвостом: собаки, у которых хвост свернут кольцом, не способны вилять им так, как это делают собаки, у которых он длинный, гибкий, поистине «говорящий».