Неустановленный автор - Лесные музыканты

– Так уж и каждый? – не поверил Кирилл.

– Практически. Но вот Шопен, например, писал музыку в основном только для фортепиано. И симфоний у него действительно нет. Но его случай, пожалуй, относится скорее к разряду исключений, чем правил. Я и не припомню, кто еще из классиков не писал симфоний...

– Значит, и ты хочешь написать такую симфонию? – спросила Вика.

– Не совсем такую, – поправил ее Женька. – Моя симфония будет состоять из мелодий птичьего пения. Я для этого и записываю голоса птиц, чтобы потом перевести их на язык музыкальных звуков и поручить исполнить инструментам.

– Ух ты, как здорово! – восхитился Кирилл. – И ты сам это придумал?

– Ну, не совсем. Такую музыку уже писал один человек. Он жил в начале-середине нашего века, (то есть не нашего, а прошлого, ведь мы уже в двадцать первом веке), во Франции, и звали его Оливье Мессиан...

– Оливье?! – засмеялась маленькая девочка. – Моя мама на Новый год и на папин день рождения готовила такой салат – вкусный-превкусный! Он тоже назывался «Оливье»! Разве такое бывает, чтобы и человека и салат звали одинаково?

– Глупая! – потрепал сестренку по волосам Кирилл. – Салат твой изобрел какой-то француз, которого тоже звали Оливье, как Женькиного композитора, поэтому и назвали это блюдо его именем в честь изобретателя! Значит, этот салат родом из Франции. Да, Жень?

– Точно! – засмеялся парнишка. – Так вот, этот самый Мессиан тоже бродил по лесам своей родной Франции, а также ездил в другие страны – для того, чтобы записать голоса птиц. А потом он тоже расшифровывал их, записывал нотными знаками и создавал свои произведения. Таких больше ни у кого нет! Когда слушаешь его музыку, стоит только закрыть глаза, как целиком переносишься из концертного зала или кабинета фонотеки в лес, и как будто в самом деле слышишь не инструментальную игру, а живое пение птиц! Удивительно похоже! Я, когда послушал его «Каталог птиц», тоже загорелся подобной идеей. Только я хочу воссоздать в своем произведении не просто голоса птиц, но и шорох травы, трепет листвы, гул ветра... Не знаю, получится ли это у меня...

– И не сомневайся! – убежденно сказал Кирилл. – У тебя обязательно получится! Ты, я смотрю, так же увлечен своей музыкой, как я – киносъемками!

– Наверно, – улыбнулся Женька.

– А у людей, которые хотят чего-то добиться в жизни, всегда все получается! – заверил его друг. И добавил: – Во всяком случае, так говорит мой папа, а он слов на ветер не бросает!

Очень интересно было болтать с будущим композитором, но солнце уже клонилось к закату и таежный лес помрачнел, затих. Ребята повернули обратно. Все, что имеет начало, обязательно должно закончиться – вот и эта волшебная прогулка подошла к своему завершению. На развилке возле кромки леса друзья попрощались и разошлись в разные стороны, ступая осторожно, словно несли хрусталь: это магическим, волшебным кристаллом в их сердцах звучала лесная музыка, и ее нужно было бережно хранить.

– Кирилл, не пора ли снимать белье? – спросила Вика у брата. Они только недавно вернулись с прогулки по лесу. Денек был солнечный, и легкий ветерок наверняка уже все высушил.

– Точно, я и забыл совсем, – ответил Кирилл и направился во двор, где оно было развешано.

Но через минуту брат вернулся, и вид у него был какой-то встревоженный.

– Вик, пойдем я тебе кое-что покажу, – выпалил он. – По-моему, пока нас не было, кто-то заходил к нам в гости.

– В гости? – удивилась Вика, подумав на какого-нибудь зверя. В их уединенный домик никто из людей не забредал. С деревенской детворой Кирилл и Вика не сдружились за время пребывания в этом селении, а с Женькой они только что распрощались. Кто же, и с какой целью приходил к ним? И почему Кирилл такой взволнованный? Ответ на эти вопросы не заставил себя долго ждать.

Когда они вышли во двор с черного хода, то девочка увидела, что все белье, с таким трудом выстиранное и развешанное на веревках, было перепачкано грязью. Это явно были чьи-то проделки. Само оно никак не могло испачкаться – вокруг было чисто и сухо. Вика вспомнила, сколько пришлось Кириллу приложить усилий, чтобы все это перестирать, и подошла к брату поближе, чтобы его пожалеть.

– Кто же это мог так сделать? – возмутилась Вика. – Разве у нас есть враги?

– Оказывается, есть, – подтвердил Кирилл. – И теперь они нам мстят. Вот только за что?

– Надо стирать все заново, – осторожно произнесла сестренка, опасаясь Кириллова гнева.

– Да, – вздохнул мальчишка, но, к удивлению Вики, не стал ругаться и начал снимать все с веревки.

Пока брат заново все перестирывал, Вика решила, что она обязана внести свою лепту в домашние дела, и занялась приготовлением пищи. Правда, раньше ей никогда не приходилось иметь дела с продуктами и газовой плитой, но девочка, справедливо рассудив, что «когда-нибудь все равно придется начинать, так почему же не сейчас?», приступила к этому непростому действу. Для начала можно сотворить что-нибудь простенькое, например – насобирать овощи с грядок, порезать их в салатик и залить сметаной.

Казалось бы, проще некуда, но на самом деле и это блюдо далось не так-то легко: кусочки огурцов и помидоров получались какие-то неровные, разные по размерам, соли девочка посыпала сверх меры от щедрот душевных, а сметана и вовсе пролилась на стол. Попытка перемешать все это закончилась тем, что половина салата сама собой «выпрыгнула» из миски, что окончательно расстроило Вику.

– И как это у мамы все получается?! – вырвался горестный возглас. – Но я так просто не отступлю: попробую сварить картошку!

Когда Ефросинья Матвеевна возвращалась домой, то еще издалека заметила подозрительный дым. Она прибавила шагу, не на шутку испугавшись, вдруг что-то с ребятами случилось. В кухне стоял такой чад, словно тут быка зажарили, не меньше. Кирилл и Вика ходили с полотенцами и размахивали ими, чтобы поскорее избавиться от ужасного запаха. Кроме того, старушка заметила несколько луж на полу и на столе – видимо, здесь на самом деле был пожар.

– Окна-то вы открыть не догадались? – поинтересовалась хозяйка.

– Нет, – ответил Кирилл, который и не заметил, когда появилась Ефросинья Матвеевна.

Когда кухня была приведена в относительный порядок, старушка решила-таки поинтересоваться:

– Что же тут все-таки было?

– Я хотела помочь и приготовить ужин, но у меня почему-то что-то загорелось, – призналась Вика. – Простите меня, пожалуйста, я больше не буду.

– Ладно, самое главное, что с вами все в порядке, – улыбнулась Ефросинья Матвеевна, и в этот момент в дверях показался Андрей Павлович.

– Привет, это я, – поздоровался отец. – Что за шум?