Неустановленный автор - Лесные музыканты

Когда смычок, протянув последний звук, опустился вниз, наступила полнейшая тишина. Никто не решился ее нарушить. И тогда Женька начал свои забавы. Он вывел смычком одну из знакомых птичьих мелодий, прислушался, затем повторил ее снова и снова, каждый раз чего-то ожидая. И вот наконец после очередного виртуозного пассажа откликнулся первый лесной солист:

– Тень-тень-тинь-синь-тень!

Женька обрадовался и сыграл другую мелодию, и вновь птичка ответила ему. Затем музыкант исполнил другую мелодию, и на этот раз пораженные слушатели услышали другой голос:

– Вить-вить-вить! У-ить-уить-вить-твить!

Женька сыграл третью мелодию, в ответ раздалось:

– И-чири-чири-чири!

– Трю-трю-трю-трю!

Постепенно лесных солистов, подключающихся к концерту, стало так много, что они перестали слушать друг друга и начали петь одновременно. Различные мелодии складывались в многоголосный хор, аккомпанементом к которому стала Женькина скрипка, которая выдавала пассажи и трели ничуть не хуже, чем птицы.

Когда волшебный концерт закончился, Женька опустил скрипку и сдержанно раскланялся. Ребята, как по команде, выскочили из своих укрытий, и на голову юного музыканта обрушились бурные аплодисменты и овации. Слушатели были восхищены Женькиным мастерством и его способности подражать птичьему пению на скрипке.

Особенно яркое и незабываемое впечатление услышанное произвело на Мишку. Когда восторженные возгласы стихли, он подошел к музыканту и сказал ему:

– Знаешь, Женька, а я и не задумывался раньше, что каждая птичка – это голос леса. Оказывается, я воровал у тайги ее мелодии. Теперь я уж точно никогда не буду ловить птиц! Но скажи мне, как тебе удалось расшифровать их пение?

– Нужно уметь не только слушать, но и слышать. А чтобы научиться этому, необходимо только одно условие – любить музыку. Она ведь звучит во всем, что нас окружает.

Мальчишек прервала маленькая Вика, которая подбежала к Женьке и, заглядывая ему в глаза снизу вверх, поинтересовалась:

– А что это такое ты играл с самого начала? Такая длинная и красивая музыка!

Женька смущенно улыбнулся:

– Это была моя «Симфония леса»... Моя будущая «Симфония леса». У меня под рукой не было оркестра, поэтому пришлось исполнить только одну партию – партию скрипки. Когда я приеду в Новосибирск, я обязательно распишу партитуру для всего симфонического оркестра и, если исполнение все-таки состоится, то я непременно приглашу всех вас! А пока можете считать себя первыми слушателями новорожденного произведения.

– Как здорово, что все закончилось по-хорошему! Мы помирились с бывшими врагами, подружились со всей местной детворой, отучили Мишку от ловли птичек! Какие мы молодцы! – говорила Вика, глядя на брата, который пытался застегнуть огромный чемодан, в который никак не хотел помещаться их с сестренкой скромный гардероб.

– Конечно, молодцы! – согласился он, отдуваясь и стирая пот со лба. – Я вот только одного не пойму: как это маме удавалось запихнуть все наши вещи в этот чемодан?!

В комнату вошел Андрей Павлович:

– Ну как? Готовы? Все вещи упакованы, ничего не забыли?

– Мы вроде бы все взяли, но Кириллу никак не удается застегнуть чемодан, – сказала маленькая Вика.

Кирилл жалостливо посмотрел на отца. Андрей Павлович окинул комнату внимательным взглядом и воскликнул:

– Ну конечно! Я знаю, почему чемодан так сопротивлялся! Вы же забыли положить в него тапочки! Разве он мог оставить кого-нибудь? Давайте-ка запихнем их вот сюда!

Кирилл удивленно посмотрел на отца:

– Там до кучи только тапочек не хватает! С ними он и вовсе не застегнется!

– А это мы еще посмотрим! – лукаво произнес Андрей Павлович и, ловко переместив пару-тройку свертков и сунув между ними забытые тапочки, захлопнул крышку чемодана и с легкостью щелкнул замками. – Вот и все!

Дети восхищенно смотрели на него:

– Пап, ты настоящий волшебник! – убежденно сказала дочь.

– Да нет, – улыбнулся отец. – Не настоящий, а совсем немножко... Итак, я вижу, все в сборе. Значит, в путь, друзья мои! Всех прошу собраться перед домом!

Андрей Павлович взял самый большой чемодан в одну руку, подхватил пару пакетов в другую и бодро вышел из комнаты. Ребята, окинув напоследок комнату печально-прощальным взглядом, последовали за ним.

Последние деньки в деревне были самыми веселыми: ребята подружились с местной детворой и проводили вместе с ними все вечера. А днем по-прежнему уходили в таежный лес и общались со своими мохнатыми и пернатыми друзьями. Кирилл отснял последние кадры – извел, наконец, всю пленку, на том душа его и успокоилась. Вика приручила одного маленького свиристеля – он смело садился к ней на плечо, скакал по ее вытянутой руке и клевал хлебные крошки с маленькой раскрытой ладошки. Женька попрощался с друзьями еще вчера – ему нужно было уезжать пораньше, чтобы как можно скорее заняться оформлением партитуры завершенной «Симфонии леса».

Но все хорошее отчего-то очень быстро заканчивается. Настал грустный день отъезда. Срок папиной командировки подошел к концу – в Москве с нетерпением ожидали результатов его исследований. К тому же, дома их ждали мама, бабушка и пушистый котенок Том, который за время разлуки наверняка вырос и превратился в большого кота.

Ефросинья Матвеевна стояла на крыльце, сложив руки на переднике, и наблюдала за погрузкой многочисленных сумок и чемоданов в маленький автобус, который экологическая станция предоставила в распоряжение семейству Нефедовых в день отъезда, чтобы без проблем добраться на вокзал. Доброй старушке было жаль расставаться с гостями. Она с улыбкой вспомнила, как сурово приняла их в первые дни, как замкнуто и неприступно держалась. Но кто же мог подумать, что благодаря этим людям, скрасившим ее одинокую жизнь всего на два месяца, Ефросинья Матвеевна полностью изменит свое сложившееся мнение о людях?

Она убедилась, что Нефедовы – очень добрые, порядочные, заботливые, внимательные. И самое главное – они любят природу так же сильно и глубоко, как и она сама, несмотря на то, что родились и выросли в городе. А в Кирилле и Вике старушка увидела нечто совершенно особенное, чего, как ей казалось, вообще нет в подрастающем поколении – талант к общению с природой, и поэтому она открыла им тайну языка зверей и птиц, языка леса. Это был язык сердца, души, а ребята называли его по-своему – языком дружбы. И были, конечно же, правы.

Ребята уже сели в автобус и махали на прощанье ладошками. Андрей Павлович еще раз поблагодарил хозяйку за приют и обещал не забывать старушку, писать время от времени письма и настаивал на ответном визите. Старушка молча кивала, сдерживая слезы, но про себя думала, что вряд ли когда-нибудь она оставит свою родную тайгу даже на неделю ради каменных палат Москвы.